Unknown - 5839e126-c205-4f77-90b3-07883d1e760c

и приблизились к внешней границе горнодобывающего лагеря. Мэддокс был уверен, что в

этой области не было ни одной старой шахты, но он предупредил Мигеля наступать

только туда, куда ступает он, просто на всякий случай.

— Что это за запах? — спросил мальчик, принюхиваясь. — Пахнет сальсой .(Прим.

Сальса (salsa что значит 'соленый') — разновидность соуса, который готовится из

смеси овощей или фруктов с добавлением перца чили.)

— Кориандр, — сказала Габриэла сыну, хватая стебель с перистыми ветками. —

Забавно, что здесь он вырос. Должно быть, здесь достаточно тени от этих древних

мескитовых деревьев, чтобы защитить его от солнца.

Мэддокс, встал на колени и отодрал слои пустынного детрита от камня. Мигель

наклонился, заглядывая через плечо.

— Что там написано, Мэд?

Мэддокс уже знал.

— 1890 год и ниже слово «брат».

Габи тоже глянула.

— В 1890 году не былого того наводнения о котором ты рассказывал?

— Да. Должно быть совпадение. Не все смерти были от потопа, — Мэддокс

выпрямился, глядя на камень и останки, которые были давно похоронены под ним. —

Скорее всего, он был каким-то бедным шахтером, затраханный почерневшими легкими

или динамитом.

Мигель был зачарован. Мэддокс знал, что так и будет.

А еще есть? — спросил он нетерпеливо, и Мэд улыбнулся.

— Семнадцать с метками, — он указал поперек участка, указывая на остатки

колючей проволоки, которая когда-то окружала кладбище. — Город, должно быть, забыл

об этом адском месте и забросил его много лет назад. Дженсен никогда не упоминал?

Габи покачала головой. Она, казалось, обеспокоена. — Нет, мне нет. Мигель, —

позвала она, — не отходи далеко.

— Он в порядке, — сказал ей Мэддокс, щурясь на солнце, пока Мигель бродил по

территории в «жуткой охоте мусорщика» по большинству могил. — Здесь поблизости нет

шахт. Это было кладбище горняков. У этих людей не было семей, никому они на хрен не

были нужны. Таким образом, они были свалены здесь и забыты . (Прим. scavenger hunt

"мусорщик идет на охоту" (салунная игра)— игра, участники которой должны найти и

собрать определенные предметы (не покупая их) за ограниченное количество времени

"мусорщик идет...).

Габи указал на камень под ногами.

— У него была семья, — тихо сказала она.

— Да, — Мэддокс медленно согласился, — полагаю, что была, — он уставился на

грубо выдолбленное слово — «брат», пока в его глазах не начало двоиться. Его посетила

ужасная мысль, что когда-то другой мужчина, должно быть, стоял на этом самом месте и

печально смотрел в землю, которая забрала себе его плоть и кровь. Мэддокс не считал

себя сентиментальным, но мысль взволновала его.

Нежное касание руки Габриэлы было неожиданным. Она прижалась щекой к его

плечу и вздохнула. Мэддокс закрыл глаза, когда противоречивый шквал эмоций пробежал

через него. У него слегка закружилась голова, и он остро почувствовал, что что-то здесь

есть, в этом месте. Чему следовало произойти именно здесь. Когда Габи крепче прижалась

к нему, он вдруг захотел сделать что-то еще, что должно было случиться. Он грубо

схватил ее и поцеловал ее со всем, накопившимся за десять лет, желанием.

Она ответила ему, как будто ждала. Ее губы открылись и их языки нашли друг друга

в отчаянном танце. Мэддокс, обнял ее сзади и развернул её к себе, теряясь в удовольствии

от ее мягкой плоти. Он хотел, чтобы она почувствовала, каким твердым он был, когда она

отстранилась, он понял, что она ощутила это.

— Дерьмо, — выругалась она, отстранившись и внезапно отталкивая его, и он не

смог её удержать. Его первым инстинктом было притянуть ее обратно, с большей

настойчивостью, но потом увидел, как она оглядывалась в поисках сына. Мигель был в

двадцати ярдах, согнувшись среди креозотовых кустов и выискивая могилы погибших

мужчин. Он не видел, как они обнимаются.

Габи бросила на Мэддокса взгляд, полный смятения и раскаяния, что он вынужден

был отвести взгляд. Когда он услышал оклик со стороны Мигеля, он задержал взгляд на

простой серьезной надписи у его ног.

Человек, который уже давно сгнил под камнем когда-то жил. У него была надежда и

он страдал. В надежде что, прежде чем быть похороненным под этим камнем ему удалось

полюбить или, по крайней мере, потрахаться с удовольствием. Но он унес свои тайны с

собой. Никого не осталось в живых, кто помнил о его жизни на земле.