Айзенберг Я.Е. - Ракеты. Жизнь. Судьба.

двигателей. Это потянуло за собой следующее также неприемлемое решение.

Для обеспечения выполнения главной задачи – высадки человека на Луну,

решили оснастить ракету Н1 специальной системой, которая должна была

обнаруживать неисправность одного из двигателей, буде такая в полете

произойдет, и на основании этой информации СУ должна была очень быстро

(практически аварийно) выключить этот двигатель и одновременно

выключить

симметрично

ему

расположенный,

чтобы

сохранить

центровочные характеристики ракеты. Здесь не место рассуждать об этой

47

идее, поскольку мы в ее реализации никакого участия (как и в программе Н1

– Л3) не принимали, но сама по себе она оказалась порочной.

Причин для неудачи проекта оказалось более чем достаточно, тип двигателя

только одна из них, но весьма значительная, так что разработка

сопровождалась многими неудачами (в том числе, полным разрушением

старта, когда ракета просто «села» на него) и постоянным отставанием по

намеченным срокам. Сроки здесь были определяющими, так как весь вопрос

и состоял в том, кто окажется первым. Очень быстро выяснилось, что им

будет не СССР, так как американская программа шла по графику, а советская

– хронически отставала. Конечно, вслух об этом не говорили, речь ведь шла о

выполнении постановления ЦК, и смелости взять на себя ответственность

заявить до истечения конечных сроков, что программа в требуемый срок

выполнена не будет, ни у ОКБ-1, ни у Министерства не было, тем более что

сразу возникал вопрос, а кто виноват и с виновного (т.е. с того же ОКБ-1 и

Минобщемаша) могли спросить, а кто конкретно виноват, и могли

последовать оргвыводы (т.е. снятие с работы, а этого разработчики, конечно,

не хотели). Вообще заранее говорить, что сроки, определенные ЦК,

выполнены не будут, в СССР было не принято, работа продолжалась, деньги

тратились и.т.д.

Но в этот раз положение было несколько необычным, так как у проекта Н1-

Л3 были открытые противники, достаточно авторитетные, чтобы выходить,

минуя всех промежуточных начальников, прямо на уровень вождя на то

время советского народа Л.И.Брежнева. Этими противниками оказались

В.Н.Челомей и В.П.Глушко, не участвовавшие в этой работе и готовые

доказывать, что в том виде, в котором он осуществлялся, проект

принципиально невыполним. Уж с ними ни министерство, ни аппарат ВПК и

ЦК сделать ничего не могли.

Они и подготовили письмо на имя Л.И. с заявлением о невыполнимости

проекта Н1–Л3, но только с этим идти было, конечно, нельзя, и они

предложили вместо Н1–Л3 делать для этой же цели в еще более сжатые сроки

проект УР-700 (ракета Челомея, а двигатели Глушко) – ЛК-700 (специальный

лунный корабль). Конечно, о соревновании со США по срокам уже и речи

быть не могло, но в случае успеха можно было хоть «лицо» как-то сохранить,

высадив хотя бы и позже американцев советского космонавта на Луну, так

как и Челомей, и Глушко совершенно были уверены, что с Н1-Л3 это не

получится ни в какие сроки.

Было подготовлено письмо за их подписями, но так как нужны были и другие

организации первого уровня, в письме должно было быть написано, что и

разработчики СУ и гироприборов для решения этой задачи есть, и они

согласны. Так как НИИ-885 делало СУ Н1-Л3, оно не могло делать и

конкурсную с ней работу, тем более что с Челомеем Пилюгин не работал, так

что единственным претендентом было наше ОКБ-692. Сергеев оказался перед

сложным выбором, с одной стороны он понимал, что и Челомей и Глушко

48

правы и вообще на открытый конфликт с ними он не решался, а с другой – он

при этом формально выступал против позиции Министра, которого сильно

боялся. Министр, чтобы он не думал о предложении Челомея - Глушко,

выступить за закрытие Н1–Л3 не мог, так как министерство было по нему

головным, и спрос за неудачу теоретически мог быть и с него. Поэтому он

занял позицию официального невмешательства, не препятствуя предложению

ОКБ-456 и ОКБ-52, но и не поддерживая их официально. Но раз согласия

Министра не было, Сергеев не решился поддержать проект УР-700 - ЛК-700,

хотя и сказал Челомею, что мы беремся делать СУ ракеты, если только будет

приказ Министра. Так как в письме Брежневу должно было быть написано,

что все смежники есть, должна была быть их виза (не подпись) где-нибудь на

втором экземпляре, выход был найден ко всеобщему удовлетворению.