Unknown - 6001fbbe-81d2-472b-a1a3-fa8f482a95dd

- Ничего, - пожимаю я плечами. - Я имею в виду, она дала мне посадочный билет, чтобы я

добралась до Джареда, сказав что-то о любви, чтобы не позволить исчезнуть любви, но

ничего такого, чтобы дать понять, кто она такая. Я попыталась снова переговорить с ней,

но она исчезла. И сотрудник авиакомпании сказал, что никто не работал там подходящий

под ее описание и с таким именем. Если бы я не увидела вспышку света в ее глазах, я бы

не догадалась.

Нико быстро садится на край своего места и складывает пальцы у подбородка домиком.

- Она позволила тебе увидеть ее? Она не изменялась?

- Я не знаю. Я хочу сказать... я вижу любого, даже когда не меняются. Даже тебя.

Его лицо бледнеет, и он откидывается назад в кресле.

- Понятно.

- Я бы никогда это не использовала против тебя, я клянусь, - поспешно объясняю я,

увидев, как в глазах его промелькнуло сомнение. - Это не совсем то, что я могу

контролировать. Вы ребята, не можете чувствовать меня, но я могу ощущать вас, даже

когда этого совсем не хочу. Словно моя темная и светлая сторона подавляют друг друга.

Он облизывает зубы и глубоко вдыхает.

- Похоже на то. Ты говорила с Дорианом?

Внезапная боль охватывает мою грудь, и я отворачиваюсь от его пристального взгляда.

- Нет.

- Не поговоришь с ним?

- Почему, черт подери, я должна? - я возвращаюсь к задаче, запихнуть вещи в чемодан, и

почти разрываю на двое мои любимые джинсы от силы моего гнева.

- Хм, я думаю, что вопрос в том, какого черта ты не на коленях, и не даришь ему прямо

сейчас самый лучший минет в его жизни? Ты ведешь себя, как ребенок Габс. Ты знаешь,

он сделал то, что должен был сделать, и если бы заранее рассказал тебе, то ты бы никогда

не позволила ему довести дело до конца. И тогда бы нам пришлось обеспечить приютить

ещё одного бездомного. Ты должна благодарить его, а не скулить о каком-то

человеческом пацане, который никогда не добежит до третьей базы. Так, что забей.

Я взбесилась от его слов, вскакивая на ноги одним быстрым движением.

- Забить? Что ты знаешь о том, через что я прохожу? У тебя было все, что ты когда-либо

хотел и больше—ты, хренов принц, черт тебя дери! Ты, наверное, никогда не чувствовал

истинную боль ни дня в своей жизни. Так что не смей говорить мне, чтобы забила!

- Боль? Да что ты, мать твою, знаешь о боли? - Нико тоже уже на ногах, возвышаясь надо

мной, его доминирующее тело напряженно.

Хотя он на пару дюймов ниже Дориана, но все же его тело было заключено в твердые

мышцы, а его зловещая внешность может напугать даже самого уверенного в себе

человека. Но все же, я отказываюсь отступать.

- Явно больше, чем ты! Если бы ты мог почувствовать лишь малую долю того, через что я

прошла, мы сейчас об этом не разговаривали. Но очевидно, тебе плевать на боль других.

Он фыркает, оскалив зубы, которые выглядят как блестящие, острые как бритва клыки в

свете заходящего солнца.

И хотя выражение его лица - эта злость и ярость, его леденящий голос пронизывает

насквозь, да так, что его дыхание образует крошечные льдинки на моих щеках, когда он

прерывисто дышит мне в лицо.

- Попробуй убить женщину, которую ты любишь после того, как она спасла твою жизнь.

Попробуй жить с ее кровью на своих руках, не в состоянии смыть пятно ее смерти.

Попробуй сделать все, чтобы вырезать это из своего чертового сердца, просто, чтобы

чувствовать что-нибудь—что угодно—снова. Как столкнешься с этим, тогда поговорим.

Его слова заставляют меня оцепенеть, я стою, разинув рот и вытаращив глаза. Он делает

шаг назад, потирая ладонью лицо. Именно тогда я замечаю, каким уставшим он выглядит

- менее красивым.

Я пропускаю несколько ударов сердца, чтобы осознать его слова, прежде чем закрываю

рот, показывая сожаление, я прикасаюсь пальцами к губам.

- Что произошло? - шепчу я сквозь пальцы. Нико трясет головой, отказываясь встретиться

со мной взглядом. Я делаю шаг вперед и неуверенно кладу руку ему на плечо. - Эй.

Расскажи мне, Нико.

Он вздыхает, его мышцы на руках и шеи от волнения плотно натягиваются.

- Это было давным-давно в Новом Орлеане. Она была дочерью пьяницы, в ее родословной

было немного от Вуду. Кровная линия - Лаво. Ее звали Амели. Она вторглась в мою

жизнь самым неожиданным образом и все изменила. Изменила человека, которым я был.

- А ты любил ее?

Он мягко улыбается, воскрешая в памяти его погибшую любовь.

- Нет, по началу. Я хотел ненавидеть ее - ненавидеть за то, что она была и за что боролась