Юрий Агеев - Монолог современника

и наша юность освещала путь,

в котором мы блуждаем, став старее.

Мы хвалимся коврами и бельём,

гордимся модной мебелью, достатком,

а после рассуждаем о своём,

и чувствуем, что каждому несладко.

И спрашиваем: так ли быть должно?

А правильно ли мы живём на свете?

Покамест мысль не выделит одно:

«Все так живут, и нас заменят дети».

С работы, словно с каторги спешим

подобиями выжатых лимонов,

чтоб врезаться в сжигающий режим,

который ждёт, со всем присущим, дома.

Кто так жестоко души обокрал,

и нитки не оставив к возвращенью?

Но кто нас в равнодушие загнал,

принудив к пьянству или всепрощенью?

Каких тогда мы вырастим детей,

когда они — по нашим же дорогам?

Мы разучились понимать друзей,

и совесть оставляем за порогом.

1986

СТИХИ О ХРИСТЕ

1.

Как у Бога за пазухой, в тёплом хлеву мальчуган

родился у пречистой Марии, не гадан, не ждан.

Нарекли Иисусом младенца, утёрли от слез.

Так на Землю явился ещё не известный Христос.

Ножки двигались бойко и пальчики тискали грудь.

Дух Святой умилился и замер, не в силах дохнуть.

Мир ещё не сложился в историю фактов и мест,

и вдали не маячил, не гнулся под тяжестью крест.

И Иуда под стол ещё бегал, и занавес только был снят

для трагедии века, для зрителей, мифов, баллад...

2.

Никто не ждал. И только чародеи...

Никто не ведал. Хмурые волхвы

вычерчивали путь на Иудею

через края песка и синевы.

Вышагивали пыльные верблюды,

с дарами полосатые мешки

потряхивая меж горбов, покуда

не поднимались вихрями пески.

А вечером, вставая над привалом,

светлее всех мерцающих тогда,

знамением неясного начала

светилась путеводная звезда.

3.

В толпе теряется душа,

как часть орущих тел.

Пускай на торжище спешат, —

спеши в глухой придел.

Уж суть твоя на самом дне,

обратный путь — ползком.

В пустыне ты наедине

с астральным двойником.

Он — отрицание твоих

решений и надежд.

Пустыня – поле на двоих

схватившихся невежд.

Но мозг душе не зачеркнуть,

и лучший им исход:

найти в бореньях третий путь,

что к истине ведёт.

Как хитростью ни ворожи

(пустое озорство),

согласье мысли и души

рождает волшебство!

Кружат на шаг от острия.

Пока дух с телом слит.

А победит второе «я», —

никто не победит.

Для тех же, кто перед холстом,

сюжет картины прост:

пустыня, камень, а на нём

задумался Христос.

4.

Магдалина Христу омывала ступни,

пыль дорог вместе с кровью царапин отмыв.

Где ветвистая тень обрывалась олив,

прядь волос — продолжение тени. И с ним

ей казалось спокойным движение дня,

и несносные люди — пустым миражом.

Ей хотелось сказать: «Бросьте камни в меня,

в ту, что с вами была и спала нагишом.

Но теперь я другая, не ваша, его.

И ему не любовь, не жена, но сестра.

У него одного не прошу ничего.

Я не знаю что будет, не помню вчера...».

Магдалина Христу омывала ступни,

и светлело лицо, как от добрых вестей,

отмывались грехи её долгой блудни,

потому что Господь милосердней людей.

5.

Среди друзей слова верней и проще,

апостолы они, иль босяки.

Поодиночке все на что-то ропщут,

друзьям ни ад не страшен, ни враги.

Здесь говорят и думают такое,

что из народа выбили плетьми.

Здесь изрекают истины достойно.

В кругу друзей становятся людьми.

Апокрифы здесь пишутся ночами,

слагаются запретные стихи,

и льется свет двенадцатью свечами,

и тишине подвластны петухи.

Завешены слюдяные оконца,

И чаша круговая по рукам

идёт себе до возвращенья солнца,

и снова наполняется в закат.

Они в живых, пока они едины,

они в речах, пока они честны,

не расколоть их на две половины,

не приписать им ни одной вины.

В устах врагов все истины враждебны

и все советы добрые вредны.

Среди друзей и споры — как молебны,

и все пути открыты и ясны.

6.

Я мог идти окольными путями,

но я меж вас.

Так что же слепы вы, самаритяне,

в пришедший час?

Что, гости вам — зазубренные кости

и не жданы?

Ведь не тяну за подаяньем горсти,

подачки не нужны.

Не сам пришёл — молитвы поманили

открыть вам мир,

где только боги и святые в силе, —

я — не на пир.

Хотите, приоткрою тайны неба

и тщетность дел

земных. Но мне не надо хлеба.