Алексей Дударев: Белые Росы

Старшина встал:

— Пошли в кабинет... Дам бумагу, напишешь, как все было...

— Не, не, не! — замахал руками Васька. — Я лучше на вторые десять суток сяду, чем жалобы писать... Нашел писателя!

— А ну, пошел! — старшина схватил Ваську за плечи и толкнул к двери.

— Не имеешь права! — защищался как мог Васька.

Сашка, небритый, сидел в аэропорту. Дикторша вещала безразличным голосом: «Уважаемые пассажиры, рейс № 7791 задерживается на шесть часов по метеоусловиям Красноярска».

Сашка стукнул кулаком по скамейке и беззвучно выругался, тоскливо стал рассматривать уже изученный до мелочей зал ожидания. И видит такую сцену.

Прямо на полу, под картиной «Запорожцы пишут письмо турецкому сул­тану», расположился на ужин коренастый веселый сибиряк... С удовольстви­ем уплетает сало с хлебом, между ног стоит большая бутылка «Пшеничной». Поест, поест, облизнется, потом набулькает полный стакан водки, хряпнет и не сморщится. Сибиряк!

Два милиционера появились:

— Пройдемте...

— Куда? — опешил сибиряк и удивленно спросил: — За что?

— Быстро собирай все и пошли. Совсем обнаглел!

— Да вы что, ребята? У меня же самолет!

— Собирайся...

— Да что я сделал-то? — чуть не плачет сибиряк и вдруг, перехватив взгляд на бутылку, начинает хохотать: — Ой, братцы! Ну, вы даете! Это же вода! Колодезная... Из наших ключей. Мне моя Зинка всегда на дорогу дает... А вы... Ой, не могу!

— Рассказывай, рассказывай...

— Да попробуйте, елки зеленые!

— Гражданин!

— Ну, понюхай хоть...

Милиционер понюхал, не поверил собственному носу, попробовал. Вода!

— Ну, а зачем ты ее возишь за собой? Вон ведь вода! — показал тот, кото­рый пробовал, на мраморный фонтанчик в углу.

— Я такую не пью. Она с железом.

— Ну и что?

— Не хочу, чтобы у меня внутри железо было.

Милиционеры ушли.

Сашка подошел.

— Дай воды...

— На! — сибиряк налил полный стакан.

Сашка маленькими глотками опорожнил его.

— Понимаешь, брательник, какая штуковина... Зинка моя... Ну, ударни­ца! Сама, понимаешь, кнопочка такая, в кармане носить можно, а сына на пять кило отчебучила... Орет, как бугай! За витаминами отправила. Трактор бросил, за витаминами лечу. Ты представляешь, сколько при таком весе вита­минов надо, чтобы все путем было! Как вода? Скажи... Из моего колодца... Полгода рыл, думал, до Пентагона докопаю... Нигде такой нет.

— Есть, — сказал Сашка. — У нас в Белых Росах.

— А это может быть, — неожиданно легко согласился сибиряк.

Лайнер стремительно пробежал по взлетной полосе, лег большими сере­бристыми крыльями на упругий прозрачный воздух и понесся догонять оди­нокое облачко на горизонте.

Поздно ночью Мишка Кисель вошел во двор старика. Он был одет в свет­лую куртку с молнией, на плече — рюкзак. Постучал негромко в окно:

— Дядька Федос!

Окно распахнулось, в нем показался весь в белом старый Ходас.

— Чего тебе?

— Топор-то отдай, — тихо и жестко попросил Кисель.

— Вон в углу торчит, — кивнул старик.

Кисель подошел, вырвал из бревна топор, вернулся.

— Ваську позови...

— Сидит Васька, — вздохнул старик.

— Как... сидит? — удивился Кисель.

— В городе чего-то набедокурил... Десять суток дали... К Марусе заходил?

— Нет.

— Зайди.

Кисель покачал головой:

— Боюсь... Остаться могу, — глухо промолвил Кисель и пошел в темноту.

Старик еще долго сидел в окне.

Кричали первые петухи.

Кисель вышел на шоссе перед изогнутой стрелой указателя. Остановился, перевел дух, поправил на плече рюкзак, какое-то время смотрел на исцарапан­ный указатель. Потом легко одной рукой разогнул его, глянул в последний раз на темную спящую деревню и быстро-быстро пошел по шоссе к освещенному электрическими огнями городу.

И вот наступил тот день для жителей неперспективных Белых Рос, когда все сомнения по поводу дальнейшей судьбы деревни одним махом разрешились.

— Дорогие жители Белых Рос! — радуясь и волнуясь не меньше самих «жителей», говорила полная женщина с депутатским значком на груди. —

Ваша старая деревня с таким милым поэтическим названием переживает свое второе рождение! Через год-два на этом месте вырастут многоэтажные дома, магазины, школа, детские учреждения, предприятия бытового обслу­живания... И особенно приятно то, что ваша деревня не исчезнет! — продол­жала женщина. — Решением горисполкома новый микрорайон будет носить название Белые Росы! Более того, всем вам, я повторяю, всем без исключе­ния, предоставляются благоустроенные квартиры в одном доме в двух шагах отсюда. Вот этот дом! — женщина показала рукой на серую бетонную башню метрах в пятидесяти от деревни.