Cassia Leo: Knox-3

Когда мы были детьми, все завидовали такому дому. А теперь у меня, по всему земному шару, по крайней мере, пять домов, больше и лучше этого. Но я ни перед кем не хвастаюсь своим богатством. Особенно перед Джоном.

Не важно, чего я достиг, я все еще глупый ребенок, который не смог убить Тони Анджело. Тот, кто, когда его мать была убита, пошел плакаться к Джону. И Джон всегда останется тем человеком, который убил Фрэнка Майнелу за то, что помог Тони сбежать. И он пообещал мне тогда, что Тони за все заплатит.

Джон человек слова. Пришло время и мне стать таким.

Бруно открывает ворота, и мы идем вверх по дорожке, к входной двери. Он осматривает улицу, а затем звонит в дверной звонок. Я слышу легкие шаги за дверью.

Дверь слегка приоткрывается, Мари Венето смотрит на меня, на ее лице нет и тени улыбки. Она открывает дверь шире, и отходит в сторону, жестом приглашая меня войти. Я и не ожидал, что она будет прыгать от радости, когда увидит меня, но этот холодный прием только подтверждает мою тревогу по поводу этого визита.

— Мари, мне так жаль по поводу Ребекки.

Она ничего не говорит, пока идет на кухню. Я следую за ней, аромат клубники и сахара витает в воздухе. Кухня белая и чистая. На острове лежат тарты с клубникой и сливками. Я присаживаюсь за стол, когда Мари направляется к холодильнику.

Она низкого роста, тонкая и красивая, и очень сильная духом. Целыми днями она готовит и печет для людей по соседству, но вряд ли сама когда-нибудь ест это. Я вижу темные круги под её глазами, видимо ситуация с Ребеккой не дает ей спать.

Она наливает стакан лимонада для меня, и ничего для себя. Ставит стакан передо мной, садится напротив и выпускает длинный вздох. Она вообще когда-нибудь разговаривает?

— Послушай, Мари. Я знаю, что я совсем не тот человек, которого ты надеялась увидеть.

— Она месяц не звонила мне.

— Что?

Она отрывает взгляд от стола, и смотрит на меня.

— Ребекка. Она не звонила мне целый месяц. Что происходит? Это из-за отца? Это вина Джона?

— Джон здесь ни при чем. Это моя вина.

— Твоя вина?

Её карие глаза расширяются, она ждет моего объяснения, и в этот момент я понимаю, как Ребекка будет выглядеть через двадцать пять лет. Я не могу тянуть волынку. Я должен сказать ей правду.

— Мари, я не тот, кем ты меня считаешь. Я не Нокс Саваж.

Она качает головой.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду…я Марко Леоне.

Она искоса смотрит на меня, изучает черты моего лица. Её ноздри расширяются, а глаза наполняются слезами.

— Марко? Мальчик Эллы?

Желудок скручивается от имени моей матери.

Я медленно киваю.

— Это я.

Она закрывает рот, и снова качает головой.

— Я думала, ты умер. — плачет она. — После того, как Фрэнк умер, я продолжала надеяться, и все спрашивала о тебе. Ты ведь всегда был где-то рядом, и вдруг исчез. Я думала, ты умер. — Я протягиваю руку, чтобы погладить её по плечу, и она хватает её. — Хочу, чтоб ты знал, — она продолжает, и слезы бегут все быстрее, — я не знала об их романе, пока твоя мать не умерла, и я никогда не винила её. Никогда .

— Я знаю.

— Нет, ты должен мне поверить. Мне было больно от того, что случилось с твоей мамой. Если бы я была умнее, этого, может быть, и не случилось бы. Если бы я знала, что происходит, я бы смогла прекратить это.

Я не знаю, почему она сейчас говорит о том романе. Все в округе знали, что Джон не верен Мари. Такое впечатление, что только она не знала об этом. Она действительно была настолько бестолковой?

— Послушай. Я здесь не для того, чтобы говорить о моей матери. Я здесь, чтобы поговорить о Ребекке.

Она отпускает мою руку, и опускает голову.

— Последний раз мы разговаривали месяц назад, и я все продолжала давить на неё. Я сказала, что ей необходимо сказать своему парню, что им пора назначить дату свадьбы. Она ответила мне, «Ма, тебе стоит перестать говорить об этом, или я никогда не познакомлю вас». И больше я ничего от нее не слышала.

Последняя вещь, которую я хотел бы обсудить во время визита к Мари, так это чертову свадьбу Ребекки и Августа. Особенно, когда этот маленький ублюдок, только что попал на вершину моего черного списка. Но я должен вести себя уважительно, я не могу напугать Мари. Она нужна мне на моей стороне.

— Мари, я здесь, чтобы сказать, я собираюсь вернуть Ребекку назад. И я не имею в виду, на Манхэттан, где она снова может месяцами не звонить тебе. Я имею в виду сюда, в этот дом, где ты сможешь обнять её, и выбрать с ней свадебное платье.