Unknown - Janette Rallison. All's Fair in Love, War, and High School (Book 2)

ней. Все эти конфеты были в зоне прямого доступа для собаки.

— Гм, почему ему был нужен ветеринар?

— Ну, он вроде как съел твое приглашение.

— Он его съел? Всё это?

— Не записку, но её было сложно прочитать, после того, как собаку на неё

стошнило.

— Стошнило на неё? — на меня внезапно нахлынули воспоминания об

Игрунье в машине Бреда. Еще одно домашнее животное стошнило на мою

личную жизнь, и в этот раз по моей вине. Почему я не выбрала приглашение

с нижним бельем?

— Шоколад плохо усваивается собаками, — сказал Джош устало. — И

маленькие пластиковые обертки не улучшают ситуацию.

— Он съел обертки? — это был глупый вопрос. Чего я ожидала, что Голиаф

сядет и будет разворачивать каждую конфетку лапами? — Мне так жаль.

— Это не твоя вина. Мама впустила его внутрь, и она знала о конфетах

на полу. Она просто не подумала, что Голиаф будет настолько глуп, чтобы всё

это съесть, — его глаза приняли отчужденное выражение. — Хотя она могла

бы догадаться после прошлого года, когда он съел всю деревню Полли моей

сестренки Эбби.

— Голиаф съел деревню?

— Она была сделана из маленьких зефирок, приклеенных к картонке. Мы

не нашли Полли. Ветеринар сказал, что она выйдет из из Голиафа в конечном

итоге, но есть такие вещи, в которых не хочется копаться.

— Я сожалею, — сказала я снова. — С Голиафом будет всё в порядке?

— Да. Однако, ты не очень хотела бы оказаться рядом с

девяностофунтовой собакой, которая под кайфом от сахара.

— Мне так жаль, — и потом, потому что извиниться три раза казалось

недостаточно, — Мне правда жаль.

Отчужденное выражение ушло с лица Джоша, и, казалось, он вспомнил,

почему стоял перед моим домом.

— Насчет твоей записки. Я не смог её почитать, но мама сказала, что она

была от тебя. Что там было?

И это значило, что я должна в любом случае лично пригласить его на

выпускной. Я с усилием сглотнула и попыталась повторить написанное.

— В записке было: "Круто как горы, пойти на выпускной с таким лакомым

кусочком как ты. Я взрываюсь от нетерпения услышать твой ответ. Не

отказывайся, позвони мне."

И хотя это мило выглядело в форме конфетограммы, сообщение

прозвучало действительно глупо, когда я сказала его вслух.

— Выпускной? — он неуверенно посмотрел на меня.

Неуверенность, это не то выражение лица, которого ожидаешь от парня,

когда приглашаешь его на свидание, и я начала готовиться к еще одному

отказу от Джоша.

Я была вторым сортом. Или еще хуже, третьим или четвертым, или даже

в только-если-ты-будешь-последней-женщиной-на-земле категории.

Джош склонил голову.

— Но ты разве не идешь с Логаном?

— С Логаном?

— Да, я думал, что вы — пара.

— Мы не встречаемся. Почему ты так подумал?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, потому, что каждый раз, когда я вас вижу, вы все

время вместе.

Ну, это объясняло, почему он не флиртовал со мной в ответ. Он думал, я

была занята.

Теперь, когда недопонимание ушло, между нами всё будет по-другому.

Я попыталась не краснеть.

— Нет, сейчас я ни с кем не встречаюсь.

— Ох, — Джош слегка улыбнулся, и мне стало интересно, покраснела ли я,

не смотря на все усилия.

— Ну, тогда я буду счастлив пойти с тобой.

Мы обсудили детали, день и время, и все время я продолжала слышать его

ответ "Я буду счастлив пойти с тобой".

Он был счастлив. И я была благословенна.

В пятницу утром, когда я сунула булочку в тостер для завтрака, мама

зашла в кухню и прислонилась к столу.

— Нам надо поговорить.

Поговорить. О нет. Это всегда плохие слова, когда они исходят из уст

родителей.

Прежде, чем я смогла что-либо сказать, мама продолжила.

— Во время нашей после-ярмарочной встречи, Изабель Вудрафф сказала

мне, что она сожалеет о том, что кто-то сделал листовки о тебе. Она хотела

узнать как у тебя дела, — мама выстукивала быстрый, злой ритм пальцами

по поверхности стола. — Мне пришлось сказать ей, что я не имею

представления, о чем она говорит.

Моя булочка выпрыгнула из тостера, но я не взяла её. В тот момент она

была не единственной горячей вещью.

— Почему ты мне не рассказала об этих листовках? — продолжила мама.

— Я имею в виду, если кто-то в школе распространяет о тебе грязные

сплетни, почему ты даже не упомянула это при своих родителях? Мы любим

тебя, Саманта. И мы хотим знать о таких вещах.

Грязные сплетни. Слова звенели у меня в ушах. Я открыла рот, чтобы