Клэр Шеридан - Из Лондона в Москву

Мы все собрались в этом зале. Гроб находился на возвышении и утопал в цветах. Внешне это выглядело довольно эффектно, но, когда выносили венки, я заметила, что большинство из них сделано из металлических пластинок в форме листьев и лепестков, раскрашенных красками. Во мне закралось подозрение, что эти «дежурные» венки неоднократно используются на похоронах видных революционеров.

Народу собралось очень много, но люди говорили между собой тихо. Я обратила внимание на человека, внешне похожего на Христа, с длинными вьющимися волосами, небольшой бородкой и ясными голубыми глазами. Он выглядел очень молодо. Я спросила, кто это. Никто не знал: «Художник, наверное». Внешность может быть обманчивой. Господин Ротштейн и я проследовали за гробом до самой могилы. Всю дорогу оркестр исполнял Похоронный Марш, который я раньше никогда не слышала. Каждый раз, когда оркестр начинал эту мелодию с самого начала (а звучала она весьма заунывно), все снимали шапки. Казалось, что только звучание Похоронного Марша заставляло людей обнажать голову. Мы пересекли Площадь Революции и через Воскресенские ворота вошли на Красную площадь. Джона Рида похоронили у Кремлёвской стены, рядом с могилами его товарищей, известных революционеров. Позади его могилы висело огромных размеров красное полотно, на котором золотыми буквами было написано: «Дело, за которое вы отдали жизни, живёт и побеждает!».

Когда мне сказали, что это первое кладбище для революционеров, я оглянулась вокруг в поисках надгробий, но передо мной лишь далеко протирался газон. Не было памятников, надгробных камней или плит, даже могильных холмов. Казалось, наконец, осуществилась коммунистическая мечта: равенство, невозможное в реальной жизни, равенство, за которое отдал свою жизнь Иисус Христос, нашло своё воплощение только в смерти.

На похоронах Джона Рида собралось много народа, и митинг не заставил себя долго ждать. С речами выступили Бухарин и госпожа Коллонтай. Последовали выступления на английском, французском, немецком и русском языках. Митинг затягивался, начался дождь со снегом. Хотя бедная вдова (Луиза Бриан) потеряла сознание, друзья не унесли её. Очень тяжело было видеть побелевшее лицо бессознательной женщины, откинувшейся на руки представителя дипломатического корпуса, которого больше интересовали выступления, чем человеческое страдание.

Лица стоявших рядом людей были бесстрастными. Они не выражали ни сочувствия, ни соучастия. Я не могла пробраться к ней, поскольку находилась позади оцепления из красноармейцев, стоящих плечом к плечу.

Меня не престают удивлять отсутствие эмоций на лицах русских людей. Во Франции или Италии вы видите, как горе глубоко трогает каждого, люди обнимают друг друга, их переполняют чувства сострадания. Они плачут над вашим несчастьем и радуются вашим успехам. Но русских словно околдовали. Не могу понять, они всегда такими были, или у народа, пережившего весь этот ужас, притупились все чувства, и они уже больше не способны ощущать боль.

К счастью, обошлось без залпов салюта. В прошлый раз, когда на похоронах стреляли из орудий, я слышала страшный грохот, ведь моя студия находилась по другую сторону кремлёвской стены. В связи с этим, мой помощник, пожилой человек, рассказал, что его жена чуть не умерла от страха, услышав орудийные залпы. Она решила, что Белые атакуют Кремль. Вполне вероятно, что эти салюты очень действуют на нервы неуравновешенных людей. Возможного «Белого террора» боятся в той же степени, что и Красного террора! Несчастные люди устали от нескончаемой борьбы. Думаю, им уже всё равно, кто ими правит, они только мечтают о мире.

Вернувшись домой, я увидела ожидавшего меня Максима Литвинова, который тоже был на похоронах и безуспешно искал меня в толпе. Он сообщил, что договорился с Чичериным о позировании, и можно приступить к работе завтра утром. Я не просила его об этом, но, если он уже всё организовал, я с радостью возьмусь за эту работу. Меня только не устраивает само пребывание в Комиссариате Иностранных Дел. Он расположен в гостинице «Метрополь» на площади Революции. Хотя мне не потребуется специальный пропуск, и не будет дополнительных препятствий в лице часовых, как это было в случае с Лениным и Троцким, но там стоит такое зловоние от нечистот, что людям приходится взбегать по лестнице через две ступеньки сразу, задерживая при этом дыхание! В самом Кремле тоже есть такие места, где может не выдержать и самый здоровый человек, но «Метрополь» по этой части бьёт все рекорды. В коридорах ещё можно находиться, но внутри помещений, где двойные рамы плотно заклеены на зимнее время, стоит такая духота и вонь, что удивительно, как люди вообще могут здесь существовать. Литвинов говорил, что новое здание почти готово, и в свой следующий приезд я увижу прекрасно обустроенный Комиссариат. Поразительно, что в Москве, одном из самых богатых городов мира, где живёт огромное число состоятельных людей, мало уделяется внимания вопросам санитарии. В прошлом году из-за отсутствия отопления в городе полопались почти все трубы. Не удивительно, что вспыхнула эпидемия тифа. В этом году дела обстоят лучше, и, если удастся достигнуть мирного соглашения на фронтах, положение значительно исправится.