Клэр Шеридан - Из Лондона в Москву

Ещё было не поздно, домой возвращаться не хотелось. Поэтому мы решили побродить по дворцовому зданию. Открывая новые двери, мы переходили из одного помещения в другое. После непродолжительного разговора в одном из них, его служащий вызвался сопроводить нас в Оружейную Палату. Для меня это стало настоящим открытием, жалею, что не увидела Оружейной Палаты раньше, иначе бы бегала сюда каждую свободную минуту. Наш провожатый говорил по-французски и досконально знал историю каждого экспоната. Он рассказывал о них с гордость, почти с любовью. Экспонаты были расставлены с большим вкусом. Одну стеклянную витрину заполняли короны Романовых, усыпанные драгоценными камнями. Перед нашими глазами были выставлены великолепные скипетры, роскошные конские упряжки и сбруи, украшенные драгоценностями. Воображение поражает такое обилие сокровищ. Кольчуги представляют собой настоящие произведения искусства, но я мало в этом понимаю. Что мне действительно понравилось: старинные повозки и кареты. Одна из них была подарена английской королевой Елизаветой, ярко раскрашенная и резная, выполненная в якобинском стиле, ничего более прекрасного мне видеть раньше не приходилось. Кареты Людовика XV и Людовика XVI рядом с ней казались совсем простыми. В одном из залов были собраны серебряные и золотые кубки. Думаю, что среди них – предметы из знаменитой серебряной коллекции английского короля Чарльза Второго. Более того, собрано так много дорогой церковной утвари, недавно отобранной у Церкви, что все полки этим заставлены, и процесс описи этих сокровищ ещё не закончен. В дальних залах вывешены старинные костюмы, ризы священников и прекрасная парча. Здесь есть даже платье Екатерины Великой, которое она одевала в день своей коронации, и роскошные наряды других цариц. Удивительно, что все эти вещи не пострадали во время Революции.

30 октября. Москва.

Очень холодно. Река полностью скована льдом. Дети катаются на коньках и санках. Тротуары превратились в сплошной каток, и трудно удержать равновесие. Русские дети, кажется, имеют врождённое умение кататься на коньках. Они привязывают коньки к валенкам даже самых больших размеров или ботинкам и несутся с головокружительной скоростью.

Как приятно, что теперь не видишь людей, несущих за спиной мешки или узлы. Взрослые люди везут свои пожитки на небольших деревянных санках и выглядят как дети, тянувшие за верёвочки свои игрушки. Друзья одолжили мне тёплую одежду. Морозный воздух обжигает ноздри. Поднимаешь меховой воротник, и от дыхания он сразу покрывается инеем. Город, покрытый белой пеленой снега, выглядит очень красивым. С наступлением сумерек в небо поднимаются стаи чёрных ворон. Они рассаживаются на ветвях деревьев, и кажутся тёмной листвой на фоне багрового заката. В восемь тридцать вечера в мою комнату неожиданно вошёл Каменев. Около трёх недель назад он уехал на фронт. В приподнятом настроении, немного похудевший, небритый и нестриженый! Его интересовало настроение в рядах Красной армии. Он сообщил, что солдаты полны энтузиазма, мечтают поскорее покончить с Врангелем и установить мир. Необходимо удачное наступление. Теперь я особенно пожалела, что не поехала с Троцким на фронт: они встретились в Харькове, и я могла бы вернуться обратно вместе с Каменевым.

31 октября. Москва.

Я отправилась в Кремль и пыталась работать. В студию пришёл красноармеец, чтобы мне позировать, но было так холодно, что глина быстро застывала, а мои пальцы немели. Тогда я разожгла жаркий огонь в камине, чтобы согреться, но с моим несчастным красноармейцем, одетом в тёплый овечий тулуп, чуть не случился удар. Более того, с повышением температуре запах от тулупа становился всё удушливее. Даже красноармеец с трудом терпел его. Но мы не могли распахнуть окна, чтобы впустить струю свежего воздуха. В таких условиях очень трудно работать.

Андреев заехал за мной в двенадцать тридцать, и мы отправились в Художественную галерею Щукина, бывшего купца Первой гильдии и совладетеля текстильных фабрик, который собрал самую большую коллекцию современной французской живописи.

Сейчас Галерея национализирована и открыта для посетителей несколько дней в неделю. Госпоже Щукиной, как мне кажется, разрешили остаться и отвели бывшую комнату для прислуги. В самой Франции нет подобной коллекции современной живописи. Здесь собраны все художники, которых я мечтала увидеть. В первом зале развешаны преимущественно работы Клода Моне, три маленькие полотна Джеймса Вистлера украшали стены коридора, ведущего в следующий зал, наполненный творениями Дега, Ренуара и Сезанна.