Слава Бродский: Бредовый суп

– Да, – сказал я. – Считается, что это мох, который так или иначе участвует во всем этом процессе, усиливает торфяной привкус.

И Том сказал мне, что ему тоже, конечно, нравится виски из Айлах, но не такое вонючее, как “Лафроиг”, а более спокойное, как, например, “Лагавулин” и “Боумор”. А я сказал, что “Боумор” мне как раз не нравится и что я пробовал “Боумор” разной выдержки – десяти, двенадцати, семнадцати лет, двадцати одного года – и каждое из них в самом конце оставляет какой-то кисловато-угольный привкус, который мне все портит.

Том спросил меня про “Лагавулин”. И я сказал, что я пробовал только шестнадцатилетний “Лагавулин”, и что это, конечно, просто отменное виски. И из того, что я пробовал, рядом с ним я бы поставил только семнадцатилетний “Ардбег”. И еще я сказал, что пил много разного виски из Айлах: “CaolIla ”, “Bruichladdich ”, “Bunnahabhain ” – и все оно мне очень нравится. И мы стали вспоминать, что мы пили из Highland , Lowland и с островов. А когда я упомянул виски из Campbeltown , выяснилось, что Том никогда не пробовал ничего оттуда. И я стал уговаривать его немедленно вернуться в магазин и купить ему “Springbank ”. И наконец, Том признался мне, что он не чувствует себя таким уж большим знатоком и любителем виски и что ему, наверное, надо пойти в какой-нибудь класс.

Ланч оказался у нас долгим. Мы сначала хотели заказать бутылку вина на всех, но потом передумали, и каждый заказал себе по бокалу. Мы еще раз поздравили Лиз. И она стала говорить нам, что чувствует себя очень счастливой. А мы с Джимом сказали ей поочередно, и каждый на свой лад, как это здорово быть семейным человеком. И Тому тоже пришлось выдавить из себя, что он всегда завидовал своим женатым друзьям.

Лиз стала рассказывать нам что-то о своем муже. И я заметил ей, что она с каждой новой фразой все свободнее и свободнее произносит эти слова – мой муж. И Лиз согласилась со мной и добавила, что только сейчас она стала чувствовать, что имеет какое-то право на эти слова. И она еще раз сказала нам, что она очень счастлива.

Когда мы возвращались в офис, было уже почти два. Мы шли с Томом не торопясь и все больше и больше отставали от Лиз и Джима, которые шли впереди нас.

– Мне было сегодня очень смешно слушать, как ты говорил по телефону, – сказал Том.

– С кем? – спросил я.

– Я не знаю. Для меня это звучало, как что-то такое непонятное, а потом “президент”. Потом опять “бла-бла-бла-бла” и опять “президент”.

– Я разговаривал со своим русским другом. И он очень ругал президента.

– А-а, я знаю, – сказал Том, – этого, м-м…

– Нет, у них уже давно другой президент. И потом, мой друг ругал нашего президента.

– Нашего?

– Да, – сказал я.

– Твой друг?

– Да.

– Я не верю.

– Клянусь Богом.

– Почему? – спросил Том.

– Он и его жена считают, что наш президент часто говорит какие-то глупости.

– А чем занимаются твой друг и его жена?

– Она преподает физику, а он – переводчик…

– С английского? – спросил Том.

– Нет, с каких-то европейских языков.

– Правда?

– Почему ты удивляешься? – спросил я.

– Я не знаю, – сказал Том и пожал плечами.

– Тебе разве не приходилось читать переводы? – спросил я.

– Я не знаю, может быть, и приходилось, но я не помню.

– А в школе? Ты читал какие-нибудь переводные книги в школе?

– Да, какую-то французскую классику. А впрочем, нет. Это был какой-то плохой перевод. В итоге, я прочитал это на французском, но только несколько позднее.

– Интересно, – сказал я.

– А знаешь, что я думаю? Если бы наш президент говорил только то, с чем были бы согласны твой друг и его жена, то он не был бы нашим президентом. Он, наверное, тогда переводил бы с европейских языков.

– Или преподавал физику, – сказал я.

– Или преподавал физику, – сказал Том.

Как только я поднялся наверх, я столкнулся в дверях с Кэрол. И я сразу понял, что она уже обо всем знает.

– Почему одним все, а другим ничего? – сказала она.

– Ты уже знаешь?

– Все уже знают. Теперь только я не замужем.

– А ты так хочешь замуж? – спросил я.

– Как будто ты не знаешь! Я ужасно хочу замуж. Ужасно.

– В чем же дело?

– Никто не хочет на мне жениться.

– Не может такого быть.

– Говорю тебе, никто не хочет на мне жениться, – сказала Кэрол. – Вот ты бы женился на мне?

– Но я уже женат.

– Я пошутила. Я бы и сама за тебя не пошла.

– Почему это?

– Ты никогда не говоришь серьезно.