Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 4

СТРАНИЦЫ

МИЛЛБУРНСКОГО

КЛУБА, 4

Под общей редакцией

Славы Бродского

Manhattan Academia

Страницы Миллбурнского клуба, 4

СлаваБродский, ред.

Анастасия Мандель, рисунок на титульном листе

The Annals of the Millburn Club, 4

Slava Brodsky (ed.)

Stacy Mandel, drawing on the title page

Manhattan Academia, 2014

www.manhattanacademia.com

mail@manhattanacademia.com

ISBN: 978-1-936581-13-9

Copyright © 2014 by Manhattan Academia

В сборнике представлены произведения членов Миллбурнского литературного клуба: Славы Бродского, Игоря Ефимова, Натальи Зарембской, Петра Ильинского, Зиновия Кане, Яны Кане, Мира Каргера, Игоря Манделя, Юрия Окунева, Элиэзера Рабиновича, Юрия Солодкина и Владимира Шнейдера.

This collection features works by members of the Millburn Literary Club: Slava Brodsky, Igor Efimov, Petr Ilyinskii, Zinovy Kane, Yana Kane-Esrig, Mir Karger, Igor Mandel, Yuri Okunev, Eliezer Rabinovich, Vladimir Shneider, Yuri Solodkin, and Natalie Zarembsky.

Содержание

Предисловие редактора

Владимир Шнейдер

Памяти Надежды Семеновны Брагинской

Слава Бродский

Московский Бридж. Начало

Игорь Ефимов

Ричард Бартон (1925-1984)

Наталья Зарембская

Определяя время

Петр Ильинский

Век просвещения

Зиновий Кане

Стихотворения

Яна Кане

Гравюра

Мир Каргер

Стукачи в интерьере

Игорь Мандель

Писатель и социосистемика: прозрения Владимира Сорокина

Юрий Окунев

Некто Розинер

Элиэзер Рабинович

«Гамлеты в хаки стреляют без колебаний»

Юрий Солодкин

Его божеством было Слово

Предисловие редактора

Я начинаю предисловие к четвертому выпуску сборника «Страницы Миллбурнского клуба» с печальных слов. 10 апреля этого года, не дожив немногим более месяца до своего девяностолетия, скончалась Надежда Семеновна Брагинская – известная и как выдающийся, авторитетный пушкиновед, и как ведущая передачи «Живое слово» на русском радио в Америке. Надежда Семеновна (Надежда – как мы называли ее в кругу близких друзей) сделала, по некоторым прикидкам, около пятисот передач на радио. И если эти студийные записи были бы когда-то упорядочены, то они могли бы составить серьезное литературоведческое собрание.

Надежда стояла у истоков зарождения Миллбурнского клуба. 5 августа 2004, когда состоялось его первое заседание, она представила свою новую книгу «О Пушкине». И потом, на следующих заседаниях, она нередко выступала с сообщениями. Она была автором публикаций во всех сборниках клуба, вышедших к настоящему моменту.

Июньское заседание клуба было посвящено памяти Надежды Брагинской. С воспоминаниями о ней выступили ее друзья и просто те, кто ее знал – Владимир Шнейдер, Елена Алексеева, Раиса Сильвер, Юрий Магаршак, Ирина Гоберник. Конечно, я тоже говорил о Надежде в тот вечер.

Надежда была моим близким другом. Мы познакомились с ней в 2001 году, на дне рождения Володи Шнейдера. С тех пор и начал существовать наш «тройственный союз». Мы часто встречались только втроем. Пили водку (а Надежда именно водку предпочитала всем другим алкогольным напиткам) и вели «умные беседы». Чаще всего такие встречи происходили в квартире Надежды, на Рузвельт-Айленд. И в своих воспоминаниях в этом сборнике Володя такие встречи подробно описывает. Иногда мы встречались где-то еще (обычно у меня дома), и тогда уже – в расширенной компании.

В 2002-м, 19 октября, в день Лицея, мы (Надежда, Володя, Джулиан Лоуэнфельд и я) решили поехать в Arrow Park, Monroe, NY. За тридцать лет до этого там был создан сад поэтов ( poet’s garden ). В нем были установлены бюсты Александра Пушкина, Тараса Шевченко, Янки Купалы и Уолта Уитмена ( Walt Whitman ). Когда мы туда приехали, парк был закрыт. Но мы этого тогда не знали. И ничего не подозревая, расположились за столиком рядом с бюстом Пушкина, намереваясь отпраздновать лицейскую годовщину. К нарушению порядка, состоящему в том, что мы находились в закрытом для посетителей парке, мы собирались добавить еще одно общественное нарушение – распить две бутылки вина, которые принесли с собой.

В этот момент перед нами появилась служительница парка. Она объявила, что парк закрыт, и попросила нас немедленно его покинуть. Мы, конечно, были ужасно расстроены таким поворотом событий. Пытались уговорить ее дать нам возможность провести в парке хоть какое-то время. Пытались объяснить ей, что значит имя Пушкина для любого русского человека. Хотя русскими нас (особенно Джулиана) можно было считать все-таки с некоторой натяжкой. Пытались мы ей также сказать что-то о том, какой особый это был день. Но она продолжала довольно жестко настаивать на своем. В какой-то момент она все-таки посмотрела туда, куда смотрели все мы, на памятник Пушкину, и ее жесткость вдруг исчезла.