User - Sneg i Tuman - Chastnaya zhizn'.docx

-- На, посмотри. Думаю, тебе будет любопытно, -- Марта протянула Марине пачку листков.

Марина взяла бумаги, положила перед собой, потом повернулась к Марте, сняла с нее очки и надела себе на нос. Минут на пятнадцать воцарилась тишина. Марина листала бумаги.

-- Ты хочешь так сделать? – задумчиво спросила Марина, -- Хорошая мысль, но вряд ли это возможно задним числом. Слишком уж очевидно…

Она закусила дужку очков, покачала головой и снова повторила:

-- Жаль… Но задним числом это действительно не пройдет.

Потом повернулась к Фриде.

-- Фрида Соломоновна, что вы по этому поводу думаете? Вы видели это?

-- Нет, -- сказала Фрида и приблизилась к Марине, заглянула вбумаги. Джулия потянулась за ней.

-- Очень интересно… -- сказали обе хором, -- Но, увы, невозможно.

Марта смотрела на них с выражением спокойного любопытства на лице, сказала тихо:

-- Мда… Меня вообще кто-нибудь тут слушает или нет? Я же сказала, я не собираюсь так делать. Так уже есть. И так всегда было… А сделать я намерена вот так.

И протянула Марине еще один листок, который уже достала из кармана пиджака.

Марина снова надела очки и принялась изучать новые листки. Перевернув последний, удовлетворенно хмыкнула и подняла голову к Марте:

-- Мда… он купил воздух…

-- Можно я не буду об этом переживать? – с улыбкой спросила Марта.

Частная жизнь. Эпилог

-- Мы не можем быть счастливы… -- сказала вдруг Марина.

Она обвела взглядом зал вылета так, словно бы именно здесь намеревалась быть счастливой, а теперь вот выяснила, что это совершенно невозможно.

-- Ага, -- деловито согласилась Марта, вытаскивая из кармана куртки паспорта и билеты.

Она посмотрела на сумку и задумчиво спросила:

-- Тебе не кажется, что мы все-таки зря не взяли две сумки? Каждый раз, когда мы берем одну, у нас оказывается куча подарков и сувениров, которые решительно некуда девать!

Марина посмотрела на Марту, переспросила раздраженно:

-- Ты слышала, что я сказала?

-- Слышала, -- все так же равнодушно ответила Марта, -- Мышь, пойдем, а? Я хотела в дюти-фри зайти, Митьке робота купить. Он просил.

-- Зачем ты его балуешь? Который он у него про счету?

-- Тебе жалко?

-- Да причем тут жалко? Ты вообще слышишь меня или нет? Или тебе какой-то дурацкий робот важнее, чем я?!

-- Ну, не такой уж он и дурацкий…

Таможенник – что удивительно, тот самый, которого они видели несколько дней назад, когда Марина так и не улетела в Тель-Авив, -- строго сказал:

-- Дамы, лететь думаете? Регистрация на Бангкок заканчивается.

Марта кивнула и протянула ему документы, поставила сумку на стол досмотра, но Марина не двигалась с места. Она смотрела на Марту, и в глазах у нее стояли слезы.

-- Марта! Мы не можем быть счастливы! Мы не можем быть счастливы в этой стране, понимаешь?!

-- Понимаю, -- все так же спокойно ответила Марта, стараясь не замечать усиливающиеся истеричные нотки в голосе Марины, -- Пойдем? Не здесь же это обсуждать, в самом деле…

И покосилась на таможенника. Но Марина словно не слышала.

-- Совершенно посторонние люди считают возможным высказываться, давать советы, обсуждать и осуждать. Словно что-то понимают в этом… Словно их кто-то о чем-то спрашивает! Словно нас вообще интересует их мнение!

-- Люди вообще склонный высказывать сове мнение, даже когда их не спрашивают. Особенно – когда не спрашивают.

-- А я не хочу! Понимаешь? Не хочу. Я не хочу знать ничье мнение. Все эти женщины, которые живут со своими ничтожествами, пасут их, чтобы не дай Бог они не сбежали к какой-нибудь красотке помоложе, и тщательно скрывают их хронический алкоголизм…

-- Ну, дорогая, не все так печально. И у натуралов случается настоящая любовь, - улыбнулась Марта, стараясь ее не столько переубедить, сколько отвлечь.

Но Марина не слушала, продолжала свое:

-- Плевать! Все они у них пьют или не все! Меня это вообще не интересует! Меня вообще интересуешь только ты! Кто будет счастлив, если мы не будем вместе? В мире что-то изменится, если мы расстанемся? Он станет счастливее? Я прихожу на работу, что-то делаю, иногда более удачно, иногда менее. Со мной согласны или не согласны, со мной спорят или поддерживают. Но ровно до того момента, как я сажусь в машину и уезжаю домой. Захлопывая дверцу своей машины, я перестаю кого-либо интересовать. Дальше – моя частная жизнь. Которая не касается никого. Только меня.

-- Ну и меня, наверное, -- улыбнулась Марта.

-- А ты все смеешься! Тебе и в самом деле весело?