Unknown - i 210de1b8c36208e1

сдержанный Уайатт.

Гейдж поймал взгляд Кинси.

— Видишь, с чем мне приходится мириться? Чертовы гомофобы. Вы бы не сказали

этого, будь я гетеро.

Уайатт фыркнул.

— Отец постоянно говорил нам это, — ответил Люк, опираясь на локоть и глядя на

младшего брата поверх своих солнцезащитных очков. — Нет защиты, нет любви. Он

совал так много презервативов мне в карман, что я мог бы открыть киоск по их продаже.

— Пока его нового дружка нет на пляже, думаю он будет в порядке, — сказала Алекс.

— Это что ж? — Люк привел свое длинное стройное тело в в

ертикальное п

оложение и

схватил Гейджа за шею. — Ты теперь забиваешь шайбу в одни ворота?

— Никаких шайб и ворот, — терпеливо ответил Г

ейдж, о

свобождаясь и

з захвата Л

юка.

Его щеки горели, а опущенные уголки губ подчеркивали досаду. — Позже, папочка.

Небрежной походкой мужчина направился к воде, в то время как каждая женщина в

пределах видимости оценивающе рассматривала его. А также пара парней, включая

пожарного Джейкоба Скотта, огромного блондина с шеей достаточно толстой, чтобы

отнести его к роду быков.

— И ты заметила? — сказала Алекс Кинси вполголоса, бросая многозначительный

взгляд в сторону Джейкоба. — Парнишка задвинут на такую дальнюю полку шкафа, что

сосет член в Нарнии.

Смех Кинси привлек острый взгляд Люка, который она проигнорировала. Но никак

нельзя было проигнорировать то, что он с кошачьей грацией вскочил на ноги и

направился к волейбольной площадке в двадцати футах от них. Словно по какому­то

негласному мужскому ритуалу Уайатт, Джейкоб и Дерек последовали за ним.

Давно пора. Вспотевшие мужчины, твердые мускулы которых перекатываются под

кожей, когда они перебрасывают мяч через сетку? Кинси ждала этого весь день, хотя о

на

была явно не одинока в своем интересе. Забавляясь, она наблюдала за разными

женщинами, которых будто притягивало к площадке и играющим на ней великолепным

образцам тестостерона.

— Спрячьте свои язычки обратно в рот, ​

сучки ​

, — пробормотала Алекс. Она вручила

Кинси пиво из рядом с

тоящей переносной х

олодильной к

амеры и

уселась о

братно н

а стул.

— Немного спиртного для облегчения похмелья.

Гитарные переборы Пиксиз​

[3] “Here Comes Your Man” перемешивались с криками

детей, играющими в фрисби и всплесками воды. Сидя в уютной тишине с Алекс, Кинси

впервые почувствовала себя действительно свободно с момента переезда в Чикаго. А

лекс

никогда не станет ее подружкой, с которой можно сходить на шопинг или вместе

накраситься, но Кинси наслаждалась родством с этой женщиной, к

оторая п

о в

сем статьям

справлялась с одной из самых сложных профессий на планете.

— Уайатт пугает меня, — сказала Кинси сделав несколько глотков, которые

требовались ей чтобы начать разговор.

Алекс рассмеялась.

— Он лапочка, но я тебя понимаю. Он был тем еще б

олтуном, к

огда папа и

Логан были

живы.

— Не могу даже представить, насколько это, должно быть, было тяжело.

— Это был ад, но смерть Логана тяжелее всего ударила по Уайю и Грейс.

— Грейс?

— Жена Логана, — от боли у

голки р

та А

лекс сжались. —

П

осле похорон о

на переехала

в Бостон поближе к своим родным. Здесь слишком много воспоминаний. Она хотела

забыть, а рядом с нами это было невозможно. Мы отказывались быть молчаливыми. Мы

хотели говорить о них, вспоминать, как папа рассказывал эти длинные, казалось бы, бессмысленные истории, к сути которых ему всегда удавалось вернуться, даже когда вам

казалось, что он уже давно потерял ее. Вспоминать, каким плохим певцом был Логан, но

всегда первым вызвался спеть “Country Roads” в ночь караоке. Держи их поближе, понимаешь.

Алекс одним глотком осушила свое пиво и Кинси расценила это как приглашение

сделать то же самое. Ей надо было проглотить эмоции, которые свернулись как заварной

крем у нее в горле.

— Итак, — сказала Алекс. — Ты уже переспала с моим братом?

Кинси едва сдержалась, чтобы не выплюнуть находящееся во рту пиво, н

о т

о в

се равно

пошло не туда. Вот тебе и разговор по душам.

— Нет, — выдавила она между приступами кашля. — Он видит во мне врага, — даже

его тело, прижимающее ее к машине этим утром было больше враждебным, чем

соблазняющим. Ладно, враждебным ​

и ​

соблазняющим.

— Кроме того, прямо сейчас он — моя работа. Пока я влияю на решение о его