Unknown - i 210de1b8c36208e1

невозможно, потому что, если б

ы т

акое п

роизошло, ты бы р

ассказала м

не об э

том, ―

Л

юк

знал, что это звучало так, будто он предъявлял претензии, но его злость никак не

получалось смягчить. Кинси лгала ему, и если она н

е задолжала е

му свою б

удущее, т

о у

ж

правду должна была сказать.

Наступила долгая, тяжелая пауза.

― Я не хотела тебя беспокоить. Я знала, что как только ты услышишь об этом, то

расстроишься, потому что…

― Ты сделала это ради моей семьи, ― ради него.

― Верно, и мне надо определиться со следующим шагом, ― ​

”самой” четко звучало в

конце ее предложения. Это будет личное решение Кинси.

Он сделала глубокий вдох.

― И твой следующий шаг включает в себя переезд в Калифорнию?

Наступила еще одна пауза и Люк расслышал, что она куда­то идет. Он услышал тихий

писк, как будто она открывала дверь­ширму.

― Я не уверена, ― наконец ответила Кинси. ― Я получила предложение поработать с

одним человеком, которым восхищаюсь, здесь, в Сан­Франциско. Это предвыборная

гонка в сенат Штатов и я буду идиоткой, если откажусь от этого.

Так будь идиоткой. Вернись ко мне и закрой пустоту, которую может заполнить

только твоя улыбка, твой ум, твое сострадание. Будь идиоткой ради меня.

Но она уже так поступила, когда переехала ради своего бывшего, поставив под удар

свою карьеру и свои принципы ради мужчины, который не заслуживал ее. Люк знал, что

тоже не заслуживал ее, и если сейчас будет умолять ее вернуться, то только унизит себя.

Кинси никогда ничего ему не обещала. Предполагалось, что она будет его

реабилитаций, первой женщиной после Лизы. И, очевидно, такую же функцию он

выполнял для нее.

Для него же это стало б​

о ​

льшим. Намного б​

о ​

льшим. Она спасла работу ему и Алекс,

сохранила его семью вместе в ПО №6 и распахнула сердце, которое уже вечность как

оставалось закрытым. Каким­то образом он убедил себя, что ему достаточно роли отца

Дэмпси, но это было не так. Кинси показала ему, что желать лучшего ― не т

ак у

ж п

лохо.

Добиваться чего­то, использовать свои навыки лидера, высказываться, когда он замечал

что­то, что должно быть исправлено. Люк станет прекрасным лейтенантом.

Он хотел разделить это с ней.

Хотел разделить с ней все.

Но, конечно же, ее это не волновало. Она была словно М

эри Поппинс, парила с

п

олной

ложкой сахара, помогая победить болезнь. Делала своей находчивостью и великолепной

улыбкой всю х

ренотень в е

го ж

изни п

риемлемой, и

сейчас она направлялась к

с

воей н

овой

задаче. Все пункты отмечены, миссия выполнена. Люк Алмэйда приручен и возвращен в

нормальное общество.

― Люк, ты еще здесь?

Едва ли. Он ощущал себя нереальным, прозрачным. Все это наверняка происходило с

кем­то другим.

― Слушай, мне надо идти, мы тут очень заняты.

― О… ладно, ― она запнулась, словно хотела сказать что­то еще, и он ждал, молясь, чтобы она с

казала что­то стоящее. Но к

огда о

на снова з

аговорила, т

о в

сего лишь пожелала

спокойной ночи.

Что скорее звучало как прощание.

Да уж, все шло на дно, как ​

“Титаник” ​

.

*** Не в силах удержаться на ногах, Кинси схватилась за м

раморную с

толешницу н

а кухне

своего отца и попыталась логически проанализировать свои чувства.

Трусиха.

Как ни посмотри, это было тем словом, которое насмехалось над ней. Она была

трусихой и потому не сказала Люку, что ее уволили. И в