U ghlaza - Alana Inosh

– Нет, Алёнушка, – сказала Аида ласково, но твёрдо. – Вот когда ты полностью придёшь в норму, тогда – куда угодно.

Пришлось довольствоваться садом. Там тоже было неплохо – по-осеннему светло, тихо, уединённо и красиво. Его наполнял грустный пронзительный аромат опавшей листвы, влажной земли, подгнившего яблока-падалицы. Аида не отходила от меня ни на шаг, обнимая за плечи, но была чересчур серьёзна.

– Аида, я понимаю, ты не хочешь пугать меня клыками, – сказала я. – Но эта постная физиономия мне скоро надоест. Улыбнись хоть чуть-чуть! Кстати, как же ты со своими пациентами общаешься?

– Есть разные психические приёмы, способы отвлечения и перемещения фокуса внимания, – ответила она. – Люди их просто не замечают. А с тобой я не хочу прибегать ни к каким хитростям и приёмам. Я не хочу, чтобы ты меня боялась.

– Аида, как я могу тебя бояться, когда я люблю тебя больше всех на свете? – вздохнула я, прильнув к ней. – А когда я думаю, что ты сделала это ради меня… Это мне как упрёк.

– Всё, всё, Алёнушка. Не надо. – Аида прижала меня к себе и поцеловала в лоб. – Никаких упрёков. Всё хорошо. Ты – моё счастье.

На малине ещё висели последние ягодки: это был особый сорт, плодоносящий до глубокой осени. Я рвала мягкие прохладные ягоды губами и протягивала Аиде, а она с поцелуем брала их.

– А что с лордом Неметом? – спросила я.

– Мёртв, – ответила Аида кратко.

Мне опять стало не по себе.

– Ты его убила? – прошептала я.

– Да, – сказала она холодно, с сухим безжалостным блеском в глазах. – Новым лордом стал его младший брат Раймунд, но он слабее и трусливее его. Кроме того, он был только рад завладеть имуществом и титулом брата, а на наши распри и месть ему плевать с высокой колокольни… Не надо об этом, малыш. Не лучшая тема для разговора. – И, меняя тему и тон, Аида проговорила ласково: – Смотри-ка, какая вон там большая ягодка! Прямо в рот к тебе просится, сорви её скорее.

Я потянулась за ягодкой, опираясь на железную трубу – ограду малиновых кустов, но земля вдруг поплыла у меня из-под ног, а небо закачалось, звеня колоколами. Холод и пустота раскрыли мне свои объятия, но Аида была быстрее. Секунда – и она уже несла меня к дому на руках.

– Так и знала, что этим кончится, – проворчала она. – Надо было оставаться в постели.

– Аида, нет, – просила я расстроенно. – Всё уже прошло! На свежем воздухе мне лучше… Не хочу в дом…

Кто бы меня слушал! Уложив меня в постель, Аида запретила мне даже заикаться о прогулках – по крайней мере, сегодня и завтра. Она дала мне какое-то снадобье своего собственного приготовления, от которого я отяжелела и провалилась в глухой, шершавый и жаркий, как кусок чёрного фетра, сон без сновидений.

Проснулась я, когда было уже темно. Во рту пересохло, и я, спросонок ударяясь обо все косяки, поплелась на кухню. Тут же, как будто материализовавшись из воздуха, передо мной возникла Аида с сердито поблёскивающими изумрудами глаз.

– И куда это мы лыжи навострили, мм? – спросила она грозно.

– Аида, я пить хочу, – жалобно промямлила я. – И в душ…

Мне был подан стакан холодного кефира, а потом под тёплыми струями воды руки Аиды нежно растирали меня мочалкой. Слегка покалывая меня клыками, она присасывалась жгучими поцелуями к моей коже – на их месте оставались розовые пятнышки. Вдруг – боль… Алая полоска царапины на моём плече и – жутко расширившиеся зрачки Аиды: из зелёных её глаза стали почти чёрными. Её губы были запачканы моей кровью, а во рту в волчьем оскале торчали огромные клыки. Заледенев, я вжалась в стенку душевой кабинки и зажмурилась… Сердце пронзила раскалённая игла.

Дрожащие пальцы осторожно касались моих щёк.

– Алёнка… Алёнушка. Не бойся… Не бойся, малыш. Я нечаянно… Случайно оцарапала. Всё… Всё. Я ухожу. Ухожу, моя родная.

Схватив большое полотенце, Аида выскочила из ванной, а я медленно соскользнула по стенке на корточки. Паралич ужаса отступал.

Только минут через десять я боязливо вылезла из ванной, завернувшись в махровый халат. Нет, я не сомневалась, что она оцарапала меня клыками нечаянно. Я не была уверена, что она сможет сдержаться в следующий раз.

Но даже если она не сможет, мне всё равно не жить без неё. Ни дня, ни часа, ни минуты. Лучше умереть в её объятиях, чем доживать остаток жизни в разлуке с ней.

– Я скорее убью себя, чем причиню тебе вред, – раздался грустный голос Аиды.

Я оглянулась, но не увидела её – только почувствовала прохладное движение воздуха кожей, словно мимо меня кто-то прошёл.