Слепые души - Алана Инош

Парик и очки снова скрыли настоящее лицо Альбины чёрным щитом: мы шли по светлой и открытой кленовой аллее. Ни я, ни она не произносили ни слова, шагая по освещённому косыми вечерними лучами асфальту. Наши длинные тени шагали рядом, держась за руки. Сегодня был День Поцелуя.

*

14 октября

Я веду Альбину в комнату и усаживаю на маленький диванчик. Примостившись рядом с ней и устроив голову у неё на плече, я закрываю глаза. В голове ещё шумит, во всём теле слабость, в коленках дрожь. Чуть-чуть подташнивает, но уже не так сильно. Рука Альбины сжимает мои пальцы.

– Настенька, зачем ты это?.. Ты такая молодая, красивая… Зачем тебе умирать? Как тебе могло прийти такое в голову?

Я вздыхаю.

– Сама не знаю… Депрессняк какой-то накатил. Так вдруг тошно стало, как ещё никогда не было. Отец запил… А ты сказала, что у нас ничего не получится… Вот меня и заклинило.

Она прижимает руку к груди, будто у неё вот-вот разорвётся сердце, делает глубокий дрожащий вдох.

– Значит, из-за меня… Это я виновата.

Я глажу её по рукаву.

– Аля, ты не виновата…

– Как же не виновата, если… – Её голос прерывается, она хватает меня и прижимает к себе, как будто боится, что я исчезну. – Если бы я знала, что ты выберешь смерть, я бы… Нет, я ей тебя не отдам! – Её дыхание щекочет мне шею, губы касаются моего уха. – Ты моя. Слышишь? Моя!

– Я твоя, Аля… – Я сама обнимаю её, а в груди у меня больно и сладко.

– Я чувствовала, что ты… что с тобой что-то не так! Я места себе не могла найти! – шепчет она мне в шею. – Слава Богу, что я успела… Не смей, слышишь, больше не смей так делать! Нет, этой костлявой старухе я тебя не отдам, пусть и не мечтает! Ты моя. Ты будешь жить… И жить ты будешь только со мной!

– Да, Аля. – Я прижимаюсь к ней всем телом и всем сердцем говорю «да». Я принадлежу ей, она моя госпожа и хозяйка.

Она крепко целует меня в губы, в лоб и в глаза, откидывается на спинку диванчика. Я потихоньку встаю: хочу выпустить воду из ванны. Рука Альбины тревожно сжимает мою, не пускает.

– Куда ты? Анастасия!

Какой у неё строгий голос! Мне нравится эта строгость, потому что в ней звучит беспокойство и любовь. Я глажу её по плечу.

– Не волнуйся, Аля. Я только воду из ванны выпущу, она там уже ни к чему.

Я выдёргиваю пробку, вода шумит, уходя в трубу. Перечитываю записку, морщусь: что за чушь! Рву её в клочки и бросаю в мусорное ведро.

Потом Альбина держит меня за руку, поглаживая и пожимая пальцы. Тепло её ладони на моей щеке заставляет моё сердце сжаться. Она склоняется надо мной и нежно целует. Волосы её парика щекочут мне лицо, я отражаюсь в щитке её очков.

– Аля, сними ты этот дурацкий парик, – предлагаю я. – Чего тебе меня стесняться?

Я сама стаскиваю с неё парик, она смущённо поглаживает голову.

– Почему дурацкий? Это хороший парик, натуральные волосы.

– Так тебе лучше, – говорю я.

– С лысой головой? – усмехается она.

– Да, – убеждённо говорю я. – Мне так больше нравится.

В подтверждение этого я сажусь и глажу её по голове.

– Ладно, малыш, отдай. – Рука Альбины тянется за париком.

– Не отдам. – Я целую её в висок, руку с париком держа на отлёте.

– Настя, отдай, – нервничает Альбина.

Я со вздохом возвращаю ей парик, и она берёт его, но не надевает, а держит на колене. Я потихоньку снимаю с неё и очки, под которыми вместо глаз – рубцы. Шрамы у неё и на щеках, и на лбу, нет их только на губах и подбородке. Ожог был такой глубокий, что до конца их убрать не удалось даже после трёх пластических операций. Я осторожно касаюсь их кончиками пальцев, тихонько поглаживаю. Альбина мягко отстраняет мою руку, но я касаюсь шрамов губами.

Глава 3. Диана

Флешбэк

Моё знакомство с сестрой Альбины началось не слишком приятно. Диана Несторовна – называть её просто по имени у меня не поворачивается язык – по-видимому, посчитала, что я аферистка, пытающаяся развести Альбину на деньги, и повела себя поначалу довольно агрессивно. С тех пор как Альбина стала инвалидом по зрению, она считала своим долгом оберегать её от всех и вся; она была не только её глазами и правой рукой в бизнесе, но и своего рода ангелом-хранителем – однако весьма воинственным, недоверчивым и суровым ангелом, под крылом которого можно было чувствовать себя и защищённым, и контролируемым. Эта агрессивная опека, по признанию самой Альбины, временами становилась ей в тягость, хотя она не могла не быть благодарной сестре за её неустанную и бескорыстную помощь. Пара слов о Диане Несторовне: она была старше Альбины на пять лет, но замужем, в отличие от неё, ни разу не была, а свой нереализованный родительский инстинкт переключила в русло заботы о сестре. По странной иронии высших сил ей досталось женское тело, но совершенно мужской характер, и оттого, по-видимому, с ней не мог ужиться ни один мужчина: всех она отпугивала своей властностью, жёсткостью и пренебрежительным отношением ко всему мужскому полу. Она ездила на чёрном джипе «Хёндай» и ни разу с момента получения водительских прав не попадала в ДТП.