Лили Вилкес: Серийный убийца

я не нанес ему и малейшего вреда. Жирный просто лег на террасе у бассейна

и наслаждался жаром от солнечных лучей. Он мурчал как сумасшедший, чем

и привлек мое внимание. Я толкнул его ногой, на этот раз немного сильнее, просто чтобы поставить точку над i.

Я разозлился и сдвинул его с места. Но кот просто продолжал мурчать, замахав лапами в воздухе, как чертов идиот.

Вероника накинулась на меня, выпрыгнула из-за моей спины, когда я

присел рядом с кошкой, подталкивая ее к бассейну.

Я встал, сбил девочку с ног и услышал крик боли, когда она

приземлилась, ударившись о кирпичный угол изгороди. Вероятно, мне не

стоило толкать ее так сильно, но дело было сделано.

Я встал, возвышаясь над ней, и наблюдал, как она отползает от меня, будто бы умоляя о пощаде, тогда-то я и почувствовал это впервые.

Чувство контроля возбудило меня так, что мой маленький член встал.

Я напряженно смотрел на нее, маленькую красавицу, пытающуюся

сбежать от меня со слезами, текущими по ее нежным маленьким щечкам, а

два мои полушария наконец соединились воедино.

Власть над тем, чтобы контролировать кого-то, иметь возможность ему

навредить, беспомощность женщины или девочки, все это дарило мне

сексуальные переживания.

Возможно, это была моя первая эрекция, я не могу точно вспомнить, но

это точно самый памятный момент моего детства.

Тогда я опустился рядом с ней на колени и толкнул ее руки вниз, прижал

их своей ногой и зажал ее рот рукой.

Она кричала и вырывалась, пыталась укусить меня и сбежать.

На этом моменте мое воспоминание становится туманным, я совсем не

помню, как далеко зашел в тот день, но я помню вид ее задранной юбки и

крики, от которых закладывало уши.

Иоланда нашла Веронику плачущей, по ту сторону изгороди у бассейна.

К тому времени я уже давно ушел оттуда, но синяки на руках и лице девочки

свидетельствовали сами за себя.

Иоланда всегда знала, что это сделал я, хотя юная Вероника

отказывалась рассказывать о случившемся, и дело было закрыто.

По крайней мере на те два дня, пока моих родителей не было дома.

Когда они вернулись, Иоланда устроила шоу, притащив Веронику на второй

этаж и, кричала на моих родителей, требуя, чтобы они сделали что-то с их

монстром сыном, или же она вызовет полицию.

Насколько я помню, полиция и правда получила заявление от матери

девочки, но к тому времени Вероника уже выздоровела, и на ее теле не

осталось фактических доказательств, добавьте к этому то, что друг моего

отца был шишкой в полиции, и дело было закрыто.

Если бы Иоланда молчала, ее бы никогда не уволили.

Если бы она не пошла в полицию, она никогда бы не знала горя.

Последнее, что я о ней слышал, когда был подростком, так это то, что

она стала наркоманкой, а ее дочь пропала.

Думаю, Зверушка исчезла из моей жизни лишь для того: чтобы снова

появиться в самый неожиданный момент.

Думаю, что девочке, которая впервые вызвала у меня стояк, было

изначально предначертано стать любовью моей жизни.

Жизнь - странная штука, и вы никогда не узнаете, что она вам подкинет, и это еще одна причина, по которой я жил вне рамок и нарушал нормы

системы.

Зачем играть по правилам, когда все вокруг так непостоянно?

Хныкающая девушка вернула меня из воспоминаний к настоящему.

Она едва дышала, ее грудь вздымалась и опадала в череде коротких

прерывистых вздохов. Нож путешествовал по ее коже, пока я вспоминал

прошлое, а кровь струилась под тело девушки. Ярко-красные полосы

указывали на то, где находилось лезвие в разгар моих воспаленных видений.

- Заткнись, сейчас же, - сказал я, и она начала дышать более медленно, -

я не собираюсь тебя убивать. Я просто хочу поиграть.

Она подняла на меня взгляд, в ее глазах вспыхнула надежда с примесью

подозрения.

- И я смогу пойти домой к Саре? - спросила девушка.

Я покачал головой, положил нож на стол рядом с ней и сказал:

- Еще нет. Пока что нет.

Я расстегнул штаны и достал свой пульсирующий член. Видение лица

Зверушки заменило лицо этой девушки - образ Зверушки в детстве, в зрелом

возрасте, Зверушки, которая стала для меня всем моим миром.

Всегда Зверушка.

Я начал поглаживать себя, взял нож и провел им вдоль ее груди. Я двигал

им взад-вперед в одном ритме с моими неистовыми движениями руки, кровь

покрывала полосами кожу девушки, пока я ощущал, что приближаюсь к

освобождению.