Лили Вилкес: Серийный убийца

- Я люблю этот салат, - ответил я и наклонился, чтобы наградить ее

поцелуем, - ты слишком ко мне добра.

Уходя, я почувствовал, как странное ощущение разлилось по всему

моему телу.

Счастье. Уверен, что именно это я тогда и почувствовал.

Пока принимал душ, я насвистывал, смывая с себя соки ее киски и

представляя, как погружусь в нее снова позже вечером.

Жизнь была хороша. Я не мог отрицать этого.

***

- Мистер Холлистер, - раздался голос Томаса, нарушая тишину моего

кабинета. Казалось, он звонил сквозь миллионы миль посредством

интеркома, хотя на самом деле был в нескольких шагах. - Здесь пришел ваш

отец...

Его голос прервался, и я услышал шарканье ног у своей двери. Я

повернулся и сел на стул, так как ранее стоял у окна, глядя на вид города у

моих ног.

Я занял позицию, кричащую о моем безразличии, и не сменил ее, даже

когда отец вломился в кабинет, подобно свирепому быку, отталкивая Томаса.

- Я просил тебя лишь об одной услуге, одной гребаной услуге, и ты

проебал это! - заорал он. Томас съежился и вздрогнул за его спиной, я махнул

ему рукой, чтобы тот вышел и закрыл за собой дверь.

Физически я был похож на отца, такой же как и он высокий,

мускулистый, очень красивый мужчина, но на этом наше сходство

заканчивалось.

Там, где он реагировал, выражая неистовую ярость, я научился держать

все внутри себя, выражая свой протест маленькими, контролируемыми

дозами.

Он был взрывом посреди селения, я же был более похож на травяной

пожар в поле, преднамеренный и плодотворный, так как после пожара в поле

вырастала новая зеленая растительность.

Отец выглядел смущенным тем, что его гневная речь не возымела на

меня никакого эффекта, тем, что я больше не боялся его.

Я схватил стрессбол со своего стола и начал ритмично сжимать его, пока

оценивающе холодно взглянул на отца.

- У тебя есть какое-то оправдание? - закричал он и стукнул кулаком по

моему столу.

- Совет решил, что это финансово нецелесообразное вложение, - ответил

я, глядя прямо ему в глаза.

Он стоял, готовый к нападению. Его ноздри были расширены, а венка на

его виске так пульсировала, что я видел это со своего места.

- Садись, пап, - сказал я, - мама убьет меня, если тебя хватит еще один

сердечный приступ прямо у меня в офисе. Если ты хочешь подвергнуть себя

этому, то будь добр, сделай это дома.

Глядя на меня, он опустился в кресло, сгорбился и внимательно изучил

выражение моего сердитого лица.

- Кто ты? - спросил он спустя момент.

- Я - твой сын, твое творение и глава этой компании. И я не стану

тратить наши деньги просто на то, чтобы повысить "твою репутацию" в

загородном клубе. Если ты хочешь помочь своему другу врачу, то тебе

придется сделать это, используя свои собственные счета.

- После всего, что я сделал для тебя, всего, на что я закрывал глаза, пока

ты был молод и ссал в свои штанишки, трясясь как осиновый лист, каждый

раз как я смотрел на тебя.

Я не отреагировал на эти слова. Я никогда не возражал отцу. И не делаю

этого по сей день.

- Как я и сказал, я - продукт твоего собственного творения.

- Ты был моим разочарованием с того дня, как появился на свет. Знаешь, ты бесконечно плакал, даже при том, что с тобой круглосуточно сидела

медсестра и няня, ты все равно непрерывно хныкал, будто раненое животное.

- Я не могу говорить об этом этапе своей жизни, - ответил я, - но поверь

мне, сейчас я отнюдь не плакса. И я не собираюсь приводить эту компанию к

потере миллионов долларов лишь ради спасения разорившейся

технологической фирмы в Сиэтле. Техническое направление уже мертво, тебе

бы следовало это знать. Ты не так давно отошел от дел.

Его лицо стало красным, а вена на виске перестала пульсировать.

- Знаешь, было время, когда я хотел отправить тебя в военный колледж.

Но твоя мать была слишком мягкой с тобой каждый раз, когда я занимался

твоей дисциплиной, ты бежал плакаться мамочке, дергая ее за юбку.

Неудивительно, что ты провалился в личной жизни, это последствия

суперопеки твоей матери.

Я ощутил, как едва заметно вздрогнул уголок моего глаза, но не стал

реагировать на насмешки отца. Он более был не в силах ранить меня. Я был

лучше него. Я был вторым мистером Холлистером. ох... в общем, новой

улучшенной версией. Там, где отец был неуклюж, у меня был полный

контроль, вместо его гнева, у меня была педантичность в вопросе выражения