User - ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

сердечного нужно иметь, чтобы так живо говорить с человеком, который на сто с лишним

лет отстоит в своём существовании от вашего времени. Я слышу тебя, моя хорошая, и

могу сказать, что очень горд и доволен тем, что мои потомки чтят и уважают меня, как

Человека страждущего и как друга людей и детей.

Я сегодня хотел бы, моя дорогая доченька, послушать твои стихи и насладиться

духом собственного творчества, который сквозит в твоей поэзии, ещё во многом не

познанной не только нами, но и твоими земляками.

Насколько я понял, ты ещё очень мало печаталась в ваших изданиях, даже южно-

уральских, в силу жизненных обстоятельств. Теперь ответь мне, дорогая, готова ли ты

мне почитать свои стихи?»

– Дорогой Александр Сергеевич, я не только готова почитать, но сочту за великую честь

прочесть Вам стихи разных периодов. Но прежде, чтобы не чувствовать себя неловко, хочу

спросить Вас, каким временем Вы располагаете, мой дорогой, и не будет ли Вам в тягость моё

чтение, если оно продлится более двадцати минут, предположим?

АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ: «Я тебе уже сказал, что хочу наиболее полно

ознакомиться с твоим архивом и определить, в каких масштабах выглядит это твоё

творчество, чтобы помочь тебе в напечатании стихов.

И мне, как редактору журнала «Вестник Востока», важно знать, примерно, каким

материалом мы будем располагать».\

– Я слышу Вас, мой дорогой друг, и начинаю читать стихи, которые записаны у меня в

хронологическом порядке – приблизительно… Я начинаю читать… Их очень много,

прозвучавших тогда стихов. Приведу лишь несколько.

МАМА

Ты в сиреневом облачке

старого сада,

со мною рядом,

Мама!

Ты в голодном, завьюженном

городе с нами,

в год тяжёлый военный,

никому не нужная,

только нам с братом,

МАМА!

Ты как и прежде

сквозь годы влекущая

к высям небесным

и роднящая с чудесами,

во веки и присно

на свете живущая с нами,

МАМА!

Осень-81.

МОЛИТВА

Среди надменных и спесивых

Подобострастие и лесть…

Молю, О, Боже. Дай мне силы

Свою молитву произнесть!

В час равнодушия и гнева

Не отрывай листок от древа

И вдаль его не уноси

От ожидающей Руси.

Когда исхлёстанное сердце,

78

Отягощённое мольбой,

Влечёт во мрак, теряя силы,

Дай, Боже, выйти из могилы

И посмеяться над собой. Осень -78.

ПУШКИНСКИЕ МОТИВЫ

Память о лете багрянцем заносит осень.

Пологом нежности кутает плечи вечер.

С Пушкиногорьем, с Болдинской осенью

жду новой встречи…

Профили. Профили рыцарской чести

вместе.

Снова как прежде сердце дарю я декабрю.

Октябрь-ноябрь-87.

ПРОЗРЕНЬЯ БОГ

Прозренья Бог и раб своих желаний,

Пошляк, повеса, рыцарь и герой,

Великое и жалкое созданье

Ты, Человек. И кажется порой,

Что никогда тебе не превозмочь двоякой роли:

Спасителя могильщик погребёт.

Да сгинет мрак! Да сбудутся герои

На много-много тысяч лет вперёд!

МЕСЯЦ, МЕСЯЦ…

Ах, как нынче хочется поплакать.

Слёзы камнем на сердце ложатся.

Месяц тёмным пологом упрятан.

В складках звёзды тихо ворошатся.

Месяц, Месяц, где ты, мой голубчик?

Распахни пошире свой тулупчик,

Оберни в него меня получше.

Окроплю тебя слезой горючей…

1977.

ЛЮБИМЫЙ.

Я знаю –

ты голос шального далёкого детства.

Ты ветер и свежесть,

ты буйство цветущих акаций!

Я знаю – ты бездна.

О ней никогда никому не дознаться!

Ты боль, от которой не скрыться

и некуда деться.

До крика, до края,

до камнем паденья на скалы…

До Солнца, до самого Солнца

полёт необычно крылатый!

Ах, если б… Ах, если бы я знала когда-то

Что жизни на это не хватит

и песни для этого мало!

Июль-81…

Я замолчала…

Александр Сергеевич стал говорить:

79

«Я хочу сказать: меня поражает палитра красок, чувств, образов и разнообразие