User: ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Зову я всех, кто в Питер влюблены.

Летим над этой каменной громадой:

Застроен Питер, что твой исполин:

Здесь всё, что надо нынче и не надо

Для сердца, для ума и именин.

Чернеют трубы, небо задымляя.

О, бедная балтийская волна!

О, бедная моя одна шестая,

Воспеть оград твоих узор чугунный

Мечтал, мечтая пел, и изваял

В своих стихах, дерзнув в ночи безлунной

Изобразить строкой твой идеал.

О, крепость стройная, в тебе изгиб металла,

Душа мастерового – кузнеца.

На празднике труда и карнавала –

Неповторимость строгого лица!

Струит игриво тонкая ограда,

Овал с пунктиром чётко сочетав,

Свой стройный почерк взору на отраду,

Верша свой бег, свой быт и свой устав!

О, город гордый скульпторов и зодчих,

В содружестве создавших феномен,

Благослови тебя, могучий Отче,

Не думавший про вой ночных сирен.

Как сердцу больно от одной лишь мысли –

Мир мог лишиться этой красоты!

Она, вспорхнув, такой достигла выси,

Что превзошла стремление мечты!

Твоих мостов, взлетевших над Невою,

Стремителен и лёгок дивный бег.

Здесь тоже сердце вместе с головою

Запечатлели миг и день и век.

Подъявших рук своих изгибы крепких

Очеловечен облик фонарей.

В них – сочетанье света, ковки, лепки.

В обнимку с ними день и ночь борей.

О, мостик Банковский,

Знакомый львиный мостик.

Загадочное чудо давних лет!

Ну, позовите вновь Поэта в гости! –

Перил ажурных ваших легче нет…

Шеломы золочёные соборов

Стоят на страже города – бойца,

Как вы: Барклай, Кутузов и Суворов, –

В любом – своеобразие лица!

Зимой, притихнув, спит краса седая

Под покрывалом северных снегов.

Столица прежняя – такая молодая,

Жилище муз, ристалищ и богов!

А летом…Летом снова белой ночью

Я прохожу над пенною Невой

И поцелуй её ловлю воочию

И окунаюсь в волны с головой.

О, свежесть волн знакомого пространства,

Меня бодрит твой вид, твоя краса.

И вновь душа полна тревогой странной,

И вновь распахнут сердцем в небеса,

Лечу над Зимним. Тонких статуй стройность

Сопровождает взором мой полёт.

Невы державной гордая спокойность

Меня во власть глубин своих зовёт.

Гранит бесстрастно обнимает влагу

И, сдерживая брызг весёлый хор,

Упавших на альбомную бумагу,

Ведёт со мною прежний разговор.

Он помнит ночи, что в унылость пали,

Когда моим он слушателем был

Единственным на царственном причале.

Гранит, как я, те ночи не забыл.

Гранит мой невский помнит, как Онегин

Со мною, опираясь на него, (

Мечтою уносился до Онеги

И все мои стихи до одного.

О, ветер, ветер, мне близки усилья –

Сорвать платок и блузу и шлафрок!

Твои, борей, стремительные крылья

Меня свежат, мой славный ветерок!

Я сам срывать покровы дивных мантий

Когда-то мастер был и был в долгу

У красоты, как Наль у Дамаянти. ***

Но свет красы я в сердце берегу.

Я залетаю в Зимний. Исполины

Всё так же держат свод его палат.

И, обозрев иконы и картины,

Поклонник красоты, я снова рад,

Что всё покоем дышит. Всё доступно

Простым и жадным взорам россиян.

А красота чиста и неподкупна.

Ей чужды и измена и обман.

Над амфорой разбитой та же дева

Грустит и ныне, голову склонив,

Как будто слышит райского напева

Забытый и изменчивый мотив.

Здесь копиисты бойкими штрихами

С натуры пишут детскою рукой

Эскизы жизни то, что я стихами

Запечатлел, увидев за строкой.

Здесь древность с юностью

Станков, мольбертов, хартий и харит.

Здесь побеждает и в любви и в спорте

Краса, что вечно с сердцем говорит.

Я снова поражён величьем храмов,–

Воздушностью громоздкость сражена.

Войди туда Христос, Аллах и Лама,

Владей Душой религия одна!

Здесь не музей, – здесь память поколений.

Здесь зодчество в божественность взошло.

Наследником здесь не картавый Ленин,

А сам народ: и город и село!

О, Мойка, ты мне снова сердце ранишь

Воспоминаньем о январском дне

И плачем обо мне меня достанешь

Повсюду: на звезде и на Луне.

Я сам на Невском в юношески годы

Бывал и сень бульваров посещал.

И, не чуждаясь никакой погоды,

Внимал закону шпаги и плаща.

Кутузов, возвышаясь благородно,

На Францию указывает путь.

И жест его просторно и свободно

Даёт России вспомнить и вздохнуть.

О, Невский, Невский, как ты многолюден:

Троллейбусы, автобусы, такси!

Твой день воистину велеречив и труден.