User - ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Сергеевича Пушкина:

227

«Пушкин предназначен был уравновесить явление западной культуры с традициями

русского народа, сгармонизировать славянское сердце с прагматичным движением Разума,

нивелировать, то есть свести к минимуму разрушительность идей, идущих с Запада, возвысить

русскость русского двора, укрепить и утвердить в сознании народа России национальную

гордость и достоинство, укрепить код благочестия русского народа».

В Тонком Мире Пушкин и Пётр Великий могут легко общаться, бывать в любимом

Летнем Саду, сидеть в кабинете Императора, устремляя взоры на гавань, где строятся новые

корабли, обдумывать будущее России, гуляя по набережной Невы.

ВМЕСТЕ

Да, летний день взошёл.

Июнь стучится в окна

Зелёной веткой молодой листвы.

А Солнце бьёт в глаза

И радугой сквозь стёкла.

А сердце вновь несётся до Невы.

Там ночи белые над городом моим

О Пушкине живут воспоминаньем.

И Пётр Великий снова вместе с Ним

Выходит с Петербургом на свиданье.

Они несут той ночи торжество

В ладонях творчества великой волей Росса

И тень от статуи Великого Колосса

Восходит ввысь – до Бога Самого!

***

Нам Небо обновляет память всем,

Напоминая о чудесном сроке

Рожденья Гения, который на Востоке

Построил город – русский наш Эдем!

Сквозь сон дубрав, болот и топей древних

Открыла Русь дремучие глаза.

То Сын Востока разбудил деревни,

Открыв Окно, сказал: «Сезам! Сезам!»

О, Ладога! На памяти у всех

228

Пусть вспыхнет радугой в знак памяти и чести,

Как Пётр сказал – «Был крепок тот орех».

Но Русь с Петром и Ладогою – вместе!

СВЕРШИЛОСЬ!

(К 300-летию Российского Флота)

Свершилось! Свыше то дано бесспорно:

Армада создана. – Невежеству урок!

Царю Петру морская гладь покорна!

И розы падают к ботфортам – между строк.

Он розы те, что время уронило

К Его ногам, немедленно подняв,

Вручил Руси, чьё крепкое ветрило

Европе с Азией открыло русский нрав!

А. С. ПУШКИН, 90-е годы 20-го века, через

Свирель

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

СВЯТОЕ

АФРИКАНСКОЕ ЕДИНСТВО

С РОССИЙСКОЙ ВОЛЬНИЦЕЙ

Пушкин бережно и с гордостью относился к своей родословной. При этом внимательно

изучил истоки своего происхождения, как с материнской, так и с отцовской стороны.

Он гордился тем, что его прадедом по материнской линии был достойный, благородный

человек, дворянского рода, образованный, смелый и правдивый, ставший одним из самых

верных сподвижников Петра Великого – арап Ганнибал.

Не менее внимательно и по достоинству он оценивал деяния своих предков по линии

отца.

Однако, исследователи пушкинской родословной нередко бросались из стороны в

сторону, преувеличивая, лишь по им известным причинам, преобладание и проявление в его

характере то африканского, то русского родства.

В итоге, по мнению литературоведа В. Кажинова, читателя подвели к представлению о

поэте-африканце, «чьи самые характерные черты «запрограммированы» его абиссинским

духом».

Предприняты даже были попытки свести к нулю и опорочить значение пушкинской

струи в родословной Поэта, как это делает литературовед Н. Л. Степанов, анализируя роман Ю.

Тынянова «Пушкин».

Могучее, плодоносное, неукротимое творческое ганнибальское начало, в его

представлении, стало дерзким нарушителем покорности и законопослушания российского

служилого дворянства, типичным представителем которого явилось семейство Пушкиных.

Как известно, сам Пушкин был иного мнения насчёт характеров своих предков русского и

нерусского происхождения, описывая своенравие и свободолюбие пушкинского дворянского

рода.

В своей исторической записке 1834 года – «Начало новой биографии» и в стихотворении

«Моя родословная» Пушкин говорит:

Упрямства дух нам всем подгадил.

В родню свою неукротим

С Петром мой пращур не поладил

И был за то повешен им.

Разговор идёт об одном из предков Поэта Фёдоре Матвеевиче Пушкине, который во

время стрелецких бунтов был уличён в заговоре против Петра Первого и был казнён.

Позднее за непокорство и своенравие был посажен в крепость, уже при Екатерине