Unknown - daefac02bad94205b0a922a04d997460

– Ты какая-то новая… В тебе что-то переменилось, – заметила Вешенка, всматриваясь в лицо кошки.

– Не знаю. Мне кажется, я всё та же. – Дунава выпрямилась, снова вперив в девушку пристальный взор. Она словно желала впрок на неё насмотреться, унести с собою в памяти дорогие черты.

– Ты как будто грустная, – нахмурилась Вешенка. – Разве ты не рада, что получила силу?

– Рада, – ответила Дунава. – Но я покидаю эти места.

Теперь и на хорошенькое личико Вешенки набежала тёмная тучка, омрачив его печалью. Губы задрожали, ресницы опустились, взор растерянно блуждал от ствола к стволу, от одной каменной фигуры к другой.

– Вот как?.. Значит, я тебя больше не увижу? – чуть слышно сорвалось с её уст.

А сурово сжатые, затвердевшие от решимости губы Дунавы наконец дрогнули в подобии улыбки.

– Я думала, что ты и не заметила бы моего ухода.

В огорчённых глазах девушки колко блеснули сердитые искорки.

– Ну и глупая ты. Всё бы я заметила!.. Почему ты подошла ко мне только сейчас? Я ведь ждала… Ждала, когда ты первая заговоришь со мною. А теперь… Теперь ты уходишь… И ничего уже не будет… Никогда.

Вот и поди пойми его, девичье сердце. Почему оно всегда заключено в броню неприступности? Почему прячется в крепости, которую надо осаждать? Дунава то хмурилась, то улыбалась; бесхитростная радость то сверкала в её глазах, то тут же гасла от мысли о неизбежности разлуки. На попятную уже не пойдёшь, ничего не исправишь, не отменишь. Всё было бесповоротно решено: уход из кузни, поиск себя, обретение мастерства. Но как искать себя, если сердце осталось позади?

– А можно мне… Можно подержать твою руку? – только и смогла спросить Дунава.

Вешенка порывисто протянула ей сразу обе, и кошка трепетно и бережно, как бы не веря своему счастью, приняла их в свои – большие, рабочие. Они стояли под мелко сеявшимся дождиком – глаза в глаза; вот понемногу пространство меж ними начало уменьшаться, лица сблизились. Пушистые ресницы Вешенки сомкнулись, и приоткрытые губы готовым распуститься бутончиком протянулись к Дунаве. Та, совсем ошалевшая от своего запоздалого успеха, застыла столбом. Вешенка приоткрыла один глаз, потом второй. Увидев перед собой глуповато-влюблённое, замершее в ошеломлении лицо кошки, она досадливо вздохнула:

– Мы поцелуемся, или ты так и будешь стоять?

Дунаву словно плетью огрели. Она вздрогнула, моргнула, а в следующий миг решительно накрыла губы девушки своими. Руки Вешенки гибко поднялись и обвились кольцом объятий вокруг её шеи, а Дунава, несколько мгновений помешкав, обняла её тонкий стан и неуклюже прижала к себе. У обеих это был первый в жизни поцелуй, но вспыхнувшая молодая страсть сама подсказывала, что делать.

– Мне пора домой, уже поздно, – взволнованно дыша, прошептала Вешенка. – А ты… Иди. Счастливого тебе пути.

Со сверкнувшими в глазах слезинками она отвернулась и устремилась по ступеням вниз.

– Вешенка! – окликнула Дунава.

Девушка замерла, ёжась под дождём, но не оборачивалась. Дунава приблизилась, остановилась у неё за плечом.

– Я вернусь, Вешенка. Я должна стать мастерицей. Построить дом. Я сейчас – никто, у меня ничего нет. Твоя родительница не отдаст тебя мне… Но скоро у меня будет всё. И тогда я вернусь за тобой. Только подожди… Дождись. Для тебя я сверну горы и обращу реки вспять… Но только ежели буду знать, что ты меня ждёшь.

В глазах обернувшейся Вешенки сияли ласковые, светлые слезинки, мешаясь с каплями дождя, на улыбающихся губах блестела небесная влага. Её ладони прильнули к щекам Дунавы, гладили её затылок, нежно теребили уши.

– Стань мастерицей не для меня. Для себя. И тогда у тебя будет всё, что ты захочешь. И даже я.

Второй поцелуй расправил тёплые крылья уже более уверенно, окутал ими молодую пару, оплёл их объятиями рук. Дождь хлынул стеной, заплясал шлепками тысяч босых ног на ступенях.

– Ты промокла, Вешенка… Беги домой, – прошептала Дунава. – Я люблю тебя, лада. Своё сердце я оставляю с тобой. Жди…

…И снова яблони роняли лепестки на седую косу Смилины. Руки в мерцающих «перчатках» устало лежали на коленях, но эта усталость – только до завтра. Завтра – новый день, новая работа. Работа никогда не надоест, не опостылеет, потому что она – её кровь, её воздух, её душа.

Лепестки падали в раскрытую ладонь. Пододвигая их друг к другу кончиком пальца, Смилина сложила их в цветок. Под светлым вечерним небом рождался замысел свадебного венца для Вешенки – в виде двух соединённых яблоневых веток. Лепестки можно сделать из молочно-белого лунного камня, серединками золотисто засияют медовые яхонты, а листья будут составлены из травянисто-зелёных смарагдов. Вешенка станет самой красивой невестой, какую только видела Белогорская земля.