Михаил Смиртюков - Государство — это он

против Хрущева?

Молотов видел, что хрущевские эксперименты не доведут страну до добра. И всегда очень

низко оценивал деловые качества Никиты. Молотов ведь и до июльского пленума 1957 года

не раз в лицо говорил Хрущеву, что никакого поста, кроме министра сельского хозяйства, он

не заслуживает. Он пошел даже на союз с Кагановичем, которого всю жизнь не переносил.

На любом заседании Молотову достаточно было сказать да, чтобы Каганович тут же сказал

нет. И шансы антипартийной группы на успех были не так уж малы. Если бы маршал Жуков

неожиданно не поддержал Хрущева, неизвестно, как бы все закончилось.

Молотов тяжело переживал уход из большой политики?

Больше всего он переживал, что его исключили из партии. И все время писал в ЦК, Комитет

партийного контроля письма с просьбами о восстановлении. Для себя в материальном плане

он не просил ничего. Жил он на маленькой деревянной даче в Жуковке, которую мы ему

выделили. До девяноста лет ездил в поликлинику на электричке. Всегда там сидел в общей

очереди, хотя все, конечно, предлагали пропустить его. Как-то мой товарищ, живший на даче

рядом с Молотовым, рассказал мне, что Вячеслав Михайлович с женой бедствуют. Пенсия у

него была 300 рублей в месяц, но из нее они полностью платили за дачу, уголь, оплачивали

истопника и женщину, которая помогала им по хозяйству, и в результате у них не оставалось

практически ничего. Мы приняли решение об увеличении им с Кагановичем пенсии на 50

рублей, освободили от платы за дачу и уголь. Истопнику и сестре-хозяйке дали зарплату.

А почему повысили пенсию Кагановичу?

Мне позвонил Молотов и сказал, что у Кагановича больны ноги, и попросил помочь Лазарю

Моисеевичу с лечением. Помогли, а заодно повысили пенсию и ему. Как Молотов узнал о

проблемах Кагановича, я не знаю. Они ведь так и не начали общаться между собой. Рассказал

кто-то, наверное. Молотов был старше их всех – Маленкова, Булганина, Кагановича. И

считал своим долгом старшего товарища заботиться о них.

Вы виделись с ним в последние годы его жизни?

В последний раз я видел его на похоронах Булганина. Он стоял в сторонке, один. Я подошел, говорю: "Вячеслав Михайлович, давайте подойдем ближе, простимся". Он был очень тронут

этим проявлением внимания. Потом я организовывал и похороны Молотова.

А в партии его восстановили?

Тот же мой товарищ, сосед Молотова, как-то сказал мне, что старик очень расстраивается, что может не дожить до восстановления в партии. Это было в 1984 году. Генеральным

секретарем был Черненко. У нас с ним были хорошие товарищеские отношения с тех пор, как

мы занимали аналогичные должности: я управляющий делами Совета министров, а он

заведующий канцелярией президиума Верховного совета. Несколько дней спустя после

разговора о Молотове я был по делам Совмина у Черненко. И рассказал ему о сетованиях

старика. Черненко удивился: "Мы же, – говорит, – этот вопрос на Политбюро предрешили.

Какие-то мелочи оставалось утрясти". И через считанные дни вышло решение о

восстановлении Молотова в рядах КПСС. Это то немногое, что я смог для человека,

совершенно незаслуженно обиженного нашими историками.

"Только мы знали численность армии"

"Там всего восемьсот тысяч пар валенок"

Как началась для вас война?

22 июня ведь было воскресенье. Я был в подмосковном доме отдыха Совнаркома. Нам

позвонили, что началась война и что за нами выслали машины. И мы сразу поехали в Москву.

В Кремле было тихо, спокойно. Члены Политбюро были на месте. Но чувствовалось, что все

в тревоге.

Они были испуганы?

Страха не было. Хоть нападение и было внезапным, его ждали. По обстановке чувствовалось, что война будет. 6 мая 1941 года Сталина сделали председателем Совнаркома. Люди поняли, что дело плохо. Кроме того, мы знали, что постоянно заседало несколько комиссий: военных, по оборонным вопросам, по созданию стратегических запасов в стране. Тогда на каждом

предприятии имелись мобилизационные мощности по производству продукции, которая

будет нужна во время войны. Эти мощности стояли в запасе и должны были быть пущены, если бы началась война. Мы в аппарате Совнаркома знали, что срочно создавались

мобилизационные запасы продовольствия: мясных консервов, животного и растительного