Андрей Имранов - Цитадель души моей

земли, коновязь с одной стороны от ворот и широкий, увитым диким виноградом, навес - с

другой. Под навесом стоял длинный стол. То есть – раньше стоял. А сейчас стол лежал у

самой стены, а на его месте вытянулось нечто, похожее с первого взгляда на труп средних

размеров волка. Разве что морда поострее, да шерсть посветлее – вот и все отличия. Над

чекалкой же стоял, будто бы в задумчивом созрецании, человек в небесно-голубом хитоне.

Сдавленно охнул из-за спины Гез – а, ну да, я же его не предупредил, что здесь колдуны

орудуют. А кстати, ведь я его знаю – колдуна-то. Это ж Серджио. Удачно, ничего не

скажешь. Но подошел я сначала не к нему.

Трое милитов переминались с ноги на ногу у самого края навеса, на почтительном

расстоянии от колдуна и, похоже, только палящее полуденное солнце не давало им отойти

еще дальше. А четвертый милит – не старый еще, но седоволосый мужчина стоял за

спиной у колдуна и, услышав наши шаги, сразу же поспешил навстречу, явно намереваясь

выставить нас вон. Впрочем, тут он заметил наши жетоны, и выражение его хмурого лица

стало самую малость приветливей.

- Сайрес Геллерт, - милит прижал кулак к груди, - десятник службы розыска.

- Бернт Сервий, лейтенант, - я кивнул за плечо, - Гез Сельмар. Что тут у вас и можем ли мы

чем-то помочь?

Сайрес ожег меня оценивающим взглядом из-под бровей, коротко глянул на Геза, затем

кивнул.

- Вар, - сказал он, - Вар Валлиец, так зовут местного хозяина, утверждает, что стрелял в

кота.

Милит сделал паузу, явно ожидая моей реакции, и я решил его не разочаровывать.

- Кота? – спросил я, оглянувшись на тело под навесом, - у этого Вара плохое зрение?

- Зрение в порядке. Но он уверяет, что видел именно кота – большого серого кота. И

стрелял только потому, что кто-то повадился таскать у него цыплят из птичника, - Сайрес

кивнул, указав подбородком куда-то за коновязь, - он, дескать, очень удивился и испугался,

когда после выстрела кот вдруг превратился в бестию и принялся с воем кататься по земле.

На крики выбежала челядь и добила чекалку – кто чем. Труп я осмотрел, похоже на

правду. Разве что добивать её особо не требовалось – болт аккурат в затылок попал.

- Колдун что говорит?

Милит неприязненно усмехнулся.

- Ничего.

Я кивнул.

- Ясно. А что там за письмо, которое с бестией было?

Сайрес подобрался.

- А тебе что до него? Не дам! Оно мне необходимо и – для дела. А вам, егерям, оно зачем?

- Сайрес, ты чего так взбеленился? Единый с тобой, не нужно мне это письмо, я только

взглянуть хотел.

Милит выдохнул и отвел глаза.

А, – сказал, махнув досадливо рукой, - это всё колдун этот. Присосался, отдай, да отдай.

Будто там заклинание какое-то может быть написано. А то я не вижу, что там. Вот.

Он извлек из висящего на поясе тубуса небольшой кусок пергамента, развернул и

продемонстрировал его нам. Гез хмыкнул и пробормотал:

- А что это, если не заклинание?

На первый взгляд сицилийский кантон действительно выглядит престранно. Неизвестно,

когда впервые раб-скриптор Шшазг-и-туар-хафра17 догадался вплести шифрованное

сообщение в угловой орнамент, украшавший какой-то официальный документ. Образчики

древнего кантона в музеях имеются, и, приглядевшись, в их узорах вполне можно

разглядеть слова и фразы. Но времени с тех пор прошло немало и сегодняшний кантон –

это почти искусство, в котором свой смысл имеет каждая отдельная точечка, наклон

каждой черточки и радиус закругления каждого завитка. У всякой сицилийской семьи узор

свой, секреты его хранятся почище семейной казны, вдобавок, он постоянно меняется.

Неудивительно, что постороннему прочитать такое письмо – практически невозможно.

Поэтому я не стал спрашивать, что там написано.

- Чей узор?

Сайрес потер бровь.

- Узор новый. Прочитать письмо мы, скорее всего, не сможем. Но кой-какие образцы у нас

есть, и, похоже, что мы имеем дело с узором семьи Скорцо. Некоторые элементы основы и

общий стиль… сложно сказать, что именно, но я почти уверен, что это современный узор

Скорцо.

Я подумал немного, потом нахмурился недоверчиво.

- Какая-нибудь слабая семья, давно вытесненная с Сицилии, еще могла бы преодолеть

ненависть к чекалкам в надежде на то, что в обмен на помощь в сдаче Острова, те помогут

17 Страна Черного камня ( чек. )

им упрочить положение семьи на материке. Но Скорцо – одна из сильнейших семей