Андрей Имранов - Цитадель души моей

похромал вдоль казармы.

- После обеда продолжим, - бросил он, не оборачиваясь, - на яйца налегай и на сметану.

- Я его заберу, - быстро сказал я, - часа на два-три.

- Хоть навсегда, - согласился Эд, и скрылся за углом казармы.

Гез, спрятав от меня лицо, усиленно растирал ушибленную ногу.

- Терпение, - сказал я, - и прилежание. Задатки у тебя есть, и, я тебе обещаю, через два

месяца ты будешь тренироваться наравне с остальными.

Гез со вздохом распрямился.

- Да я верю, - сказал он, - а эти два месяца мне как жить?

- Радуясь тому, что жив. У нас – только так. Рожу тебе кто помял? Неужто Эд?

- Споткнулся, - мрачно сказал Гез, выпрямляясь, - и упал.

- Угу, - кивнул я, - и так пять раз. Или шесть?

Он отвернулся.

- Я не смогу стать егерем. Извини, Шелест. Но где уж мне с бестиями сражаться, когда

меня может побить даже еле стоящий на ногах пьяница?

- И зачем же ты подрался с пьяницей?

- Он плохо говорил о… неважно, - юноша резко обернулся, яростно сверкнул глазами,

сжал кулаки, - я даже ударить его толком не смог! Он меня бил, а я… как будто в патоке

завяз – весь целиком, даже мыслями. Стоял и…

Гез мотнул головой, несколько слезинок сорвались с его ресниц и сверкающими

капельками упали в песок.

- Что вот вы на меня силы тратите – всё равно без толку. Я просто тряпка и трус, так ведь?

- Не замечал, – спокойно сказал я, - хотя, если тебе нравится так думать, то я не стану

мешать тебе быть тряпкой и трусом.

- Нет! Не нравится! Но тогда почему? Почему я только и мог, что снова вставать на ноги и

ждать, когда же ему надоест меня избивать?

- Потому что ты не был готов к драке. Это не твоя вина. Именно этим боец отличается от

обывателя – постоянной готовностью. Не беспокойся, со временем – само придёт.

- А до этого времени, значит, терпеть всех грубиянов и забияк?

- Вовсе нет. Пусть ты не был готов к драке, так у тебя почти всегда есть время

подготовиться. Если твой противник – не безумец и не опытный боец, заранее на тебя

нацелившийся – время у тебя есть всегда. Потому что обыватель, даже самый драчливый и

задиристый – тоже не готов к драке. И поначалу он будет себя заводить. Ругаться,

провоцировать на агрессию. Это – твоё время. Пока он треплет языком – молча ищи самый

эффективный способ сразу нанести ему удар, от которого он не сможет оправиться.

Никогда не слушай слов. Слушай интонацию. Если видишь, к чему идёт дело – бей сразу и

наверняка.

Гез хмыкнул пренебрежительно, но это он уже только из упрямства. Вижу – уши

навострил и каждое слово впитывает. Вот и хорошо.

- Себя не заводи. Оставайся спокойным и холодным. Эмоции убьют и вынудят проиграть,

поддался – считай, что он тебя вытащил на свое поле где у него уже преимущество. Не

смотри пристально. На руки, лицо там или еще чего. И не стой, как пень вкопанный. Чем

дольше стоишь, тем трудней будет начать двигаться. Как почуял недоброе - расслабься и

руками-ногами незаметно поигрывай-перебирай. Начатое движение в удар превратить

всегда легче. Пошли, прогуляемся. Тут неподалеку чекалку подстрелили – посмотришь.

- Чекалку? Здесь, в Бурдигале?! Откуда?

- Вот это нам и предстоит выяснить.

- А… - Гез помялся, - а Феларгир?

- Что у них сегодня? Схватка «косым веером»? Пусть его. Ему здесь полезней будет.

Гез нахмурился, явно пытаясь сообразить – оценивать это как похвалу в адрес Феларгира,

или, наоборот, как порицание – но не сообразил и тряхнул головой:

- Я готов. Идем.

Квартал Скорцо от егерских казарм минутах в десяти ходьбы – это все ещё

окраины, и дома там не теснятся друг на друге, как на центральных улицах. Здесь у

каждого домика еще и дворик обычно есть – с сараем, птичником, огородом, а то и с

садом, с конюшней или скотным двором – если земли хватает. Хотя, опять же – у кого как.

В самом квартале Скорцо, например, участки немаленькие, но скотину держать там как-то

не принято. Впрочем, до него нам идти и не пришлось – еще на подходе я заметил в чьем-

то дворе сбоку подозрительное оживление, пригляделся, и завернул сквозь приоткрытые

ворота прямо во двор.

Планировка была классической – одноэтажный дом белоснежного камня стоял в

дальнем, самом высоком, углу огороженного участка. От дома отходила мощеная

известняком дорожка в обрамлении двух полос невысокого кустарника. Расширяясь,

полосы кустарника выходили к стенам и образовывали сам дворик – югер утоптанной