Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса

– Не сделай ему больно, аккуратно, – сказала Женщина.

Я решил, что это родители маленького мальчика.

– Он целует меня! – захихикал мальчик, когда мой брат начал послушно лизать его в губы.

– Бэлла, все в порядке. Хорошая девочка, – сказал Мужчина, лаская нашу мать, которая

беспокойно металась по расстеленному одеялу.

Малыш закашлял.

– Ты в порядке? – спросила его мама. Он кивнул, посадил на пол моего брата и сразу же

схватил одну из сестер.

Другие два брата сидели на краю одеяла, принюхиваясь к непривычной поверхности пола.

– По-моему, кашель усилился, – сказал Мужчина.

– Утром с ним все было нормально, – ответила Женщина.

Дыхание мальчика стало громким, а его кашель теперь звучал резко и неприятно.

Оба родителя замерли, уставившись на малыша.

– Джонни? – позвала Женщина. В её голосе чувствовался страх. Наша мать подошла к ней,

беспокойно виляя хвостом. – Джонни, ты можешь дышать?

Мальчик наклонился, упершись руками в колени. Его дыхание было хриплым, громким

и тяжелым.

– Он посинел! – закричала Женщина. Мы с братьями и сестрами вздрогнули от дикого ужаса

в её голосе.

– Звони в 911! – крикнул ей Мужчина. – Джонни! Будь со мной, сынок! Посмотри на меня!

Сознательно или нет, мы все сбежались к нашей матери и сгрудились у её ног в поисках

утешения. Она мимолетом глянула в нашу сторону, но ей, взволнованной происходящим, было

совершенно не до нас. Тяжело дыша, она подошла к Мужчине и попыталась успокоить его, тыкаясь носом.

Мужчина не обратил на неё внимания.

– Джонни! – почти в истерике кричал он.

Несколько щенков попытались пойти за матерью, и когда она это заметила, то вернулась

к нам и, подталкивая нас мордой, собрала всех на одеяле, чтобы мы не попадались людям

под ноги.

Я услышал звук приближающейся сирены, затем двое, мужчина и женщина, вошли

в комнату. Они надели что-то мальчику на лицо, положили его на носилки и вынесли из дома.

Мужчина и Женщина вышли вслед, а мы остались одни.

Так как щенки и исследование – понятия неразделимые, все мои родичи быстренько

разошлись обнюхивать углы комнаты. Наша мать бегала по гостиной и скулила, то и дело

вставая на задние лапы, чтобы выглянуть в окно, а двое щенков везде следовали за ней.

Я сидел на одеяле, пытаясь осмыслить ситуацию: пусть этот ребенок и не был моим

мальчиком, но я сильно переживал за него. Нет, любовь к Итану не пропала, просто я

чувствовал страх за этого малыша.

Так как мы были щенками, то напачкали по всему дому. Я знал, что когда подрасту, я буду

хорошо владеть собой, но сейчас я не осознавал необходимость «присесть» до тех пор, пока

она не становилась совсем критичной. Надеюсь, Мужчина и Женщина не будут на меня

сердиться.

Мужчина вернулся домой один, мы все в это время спали. Он отнес нас в подвал, а потом я

слышал, как он ходил по дому, и в воздухе запахло мылом. Мы сосали нашу мать, она наконец-то успокоилась – Мужчина был дома.

На следующий день нас отнесли в другой подвал другого дома. Там, поцелуями

и воркованием, нас встретила другая женщина; от неё пахло едой, стиркой и собаками. Её дом

был наполнен запахами множества собак, хотя видел я только одну: медленно

передвигающегося кобеля с такими короткими лапами, что при ходьбе его огромные висячие

уши волочились по полу.

– Спасибо тебе. От души спасибо, Дженнифер, – сказал ей Мужчина.

– Я люблю собак, и давать им временный приют – моя миссия, – ответила она. – Только

вчера я пристроила одного боксера… Ваша жена сказала, что у сына астма, да?

– Да. Очевидно, у него ещё и ужасная аллергия на собак, а мы и не подозревали. Бэлла –

пудель, очевидно у Джонни нет аллергии на пуделей. Чувствую себя полным идиотом.

Услышав свое имя, Бэлла завиляла хвостом. Мы сидели в большой коробке в подвале, но,

как только Мужчина ушел, Бэлла выпрыгнула из неё. Она села возле двери на лестницу

и заплакала.

Это сильно расстроило щенков, все подавлено сидели, расхотев играть. Наверняка я

выглядел так же печально, как и остальные – отчаяние матери было слишком явным и острым.

В тот день мы не сосали молоко. Женщина по имени Дженнифер этого не заметила, но мы

заметили и вскоре начали все хором скулить. Наша мать была слишком взволнована

и опечалена, и не могла спокойно лежать рядом с нами, даже несмотря на то, что её железы

налились, а из сосков струился головокружительный аромат.