Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса

как у мамы, более сладким и лёгким, но я не жаловался. Я сосал, и по мере того, как восхитительная тёплая жидкость наполняла мой желудок, боль от голода уходила.

Когда я наелся, Дженнифер перевернула меня, похлопала по спине, и я тихонько отрыгнул.

Затем она отнесла меня вниз в прихожую и уложила в мягкую постель, в которой спал

большой пёс с огромными ушами. Мой брат тоже там спал, уткнувшись в него носом.

– Вот ещё один, Барни, – прошептала Дженнифер.

Большой пес заворчал и завилял хвостом, пока я устраивался возле него. Живот у Барни был

мягкий и убаюкивающий, прямо как у нашей матери. Брат пискнул в знак приветствия

и сразу же снова заснул.

С тех пор Дженнифер кормила нас на руках по нескольку раз в день. Мне нравились

кормежки, нравилось, как она со мной разговаривала и прижимала к себе. Полюбить такого

человека, как Дженнифер, очень легко.

Брат сильно расстраивался, если меня кормили первым; наверное, Дженнифер решила, что лучше кормить меня после брата, чем слушать его плач, пока я ем.

Я думал, что уже всё знаю про свою новую жизнь, и вдруг однажды, присев, чтобы справить

нужду, я почувствовал запах своей мочи. И тут я понял, что никакие мы не братья, а брат

и сестра. Я опять был девочкой!.. Как такое возможно?

На какое-то мгновение я задумался, вернее, задумалась, что же случилось с моей матерью

и другими щенками, но оказалось, что я их уже почти забыл. То есть, забыла . Мы жили здесь

и сейчас – мой брат и я, семья из двух щенков и ленивого пса по кличке Барни.

Есть моменты, когда всё, что может сделать собака – это ждать и наблюдать, какой выбор

сделают люди. Всё либо изменится, либо останется примерно таким же. А пока мы с братом

изо всех сил дергали Барни за его большие мягкие уши.

Дженнифер назвала брата Рокки, а меня – Молли. Мы подрастали, Барни всё меньше

и меньше хотелось с нами возиться, и он начинал нервничать, когда мы грызли разные части

его тела. Однако мы не сильно расстраивались, потому что к нам в дом пришла жить большая

серая собака по имени Софи. Она обожала бегать во дворе, где травка только начинала

пробиваться из земли, подогреваемой лучами солнца. Софи бегала очень быстро, и мы с Рокки

даже не надеялись её догнать, но ей нравилось, когда мы гонялись за ней, а когда мы

сдавались, она разворачивалась и пригибалась к земле, призывая нас продолжать игру.

Еще здесь был коренастый пёс по имени Мистер Черчилль – примерно такого же размера, как Барни, только более грузный и с короткими ушами. Мистер Черчилль ходил вперевалку

и тяжело дышал – прямая противоположность Софи. Я даже сомневалась, способен ли он

бегать.

Конечно, я порой скучала по Ферме, но жизнь у Дженнифер казалась постоянным

развлечением в собачьем парке.

Через несколько дней пришла женщина, чтобы посмотреть на Софи, – и, уходя, забрала её

с собой.

– То, что ты делаешь – замечательно. Если бы я устроила временный приют для собак, то оставила бы их всех себе, – сказала женщина, которая забрала Софи.

Я поняла, что у Софи будет новая жизнь с новым человеком, и была счастлива за неё, а вот

Рокки был совершенно озадачен происходящим.

– И получился бы «постоянный приют», – засмеялась Дженнифер. – Я тоже оставила

Барни – первого, кого взяла на передержку. Но я понимала, что если не контролировать свои

чувства и оставить несколько собак у себя, на этом всё и закончится – я не смогу помочь

другим собакам.

Однажды поиграть с нами пришли какие-то люди – мужчина и женщина с двумя девочками.

– Мы однозначно хотим мальчика, – сказал мужчина.

Девочки были того замечательного возраста, когда бегали ещё не быстрее щенка

и постоянно хихикали. Они взяли нас на руки, поцеловали, поставили обратно и начали с нами

играть.

– Как вы сказали, смесь пуделя и кого? – спросил мужчина.

– Никто не знает. Спаниеля, а может, терьера.

Я знала, что происходит: они здесь, чтобы забрать домой меня или Рокки. Интересно, зачем

нам отсюда уходить, лучше бы забрали Мистера Черчилля, который либо сидел, испуская

неприятные запахи, либо, если Рокки удавалось его спровоцировать, пытался за нами

гоняться. Но также я знала, что главные здесь – люди, они определяют судьбы собак, и мне

придется пойти туда, куда меня отправят.

В итоге, мы с Рокки остались. Я почувствовала облегчение от того, что Рокки не забрали, а также от того, что не понадобилось прощаться с другими собаками. Я только не понимала, почему люди приходят играть со мной, а потом не хотят забирать.