Геннадий Авласенко: Унесенные временем

И везде толпились и о чем-то переговаривались хмурые вооруженные люди. Впрочем, завидев Болотникова, они тотчас же замолкали и почтительно расступались.

— Сюда! — сказал Фидлер, останавливаясь у одной, почти неприметной двери и отворяя ее. — Прошу в мои пенаты! Впрочем, они не совсем мои.

Комната за дверью оказалась не слишком большой и к тому же полутем­ной, освещаемой лишь небольшим оконцем, расположенным у самого потол­ка. И мебели тут не было совершенно, одни лишь широкие деревянные лавы, тянущиеся вдоль стен. А на одной из лав сидел кто-то в темном одеянии и, кажется, дремал, низко опустив голову.

— Прошу! — повторил Фидлер. — Барышня, вы первая!

Чуть поколебавшись, Санька вошла в комнату, Иван за ней. Последним вошел Фидлер и не просто затворил за собой дверь, но еще и запер ее, с уси­лием задвинул толстый деревянный засов.

— Зачем это? — глядя на засов, отрывисто бросил Иван. — Боишься кого?

— Не то чтобы боюсь, Ваня! — мотнул головой Фидлер. — Просто гости непрошеные нам ни к чему сейчас, потому как.

— Феофан! — перебивая Фидлера, пронзительно вскрикнула Санька, до этого внимательно пытавшаясь рассмотреть сидящего на лаве. — Феофан!

Она бросилась к Феофану (а это и в самом деле оказался он!), ухватила за обе руки, сильно встряхнула. — Давай же, просыпайся!

Некоторое время внимательно смотрела в неподвижно-застывшее лицо монаха, потом резко повернулась к Фидлеру.

— Почему?

— Хороший вопрос, — сказал Фидлер, глядя на Саньку все с той же непонятной насмешкой. — А еще ты должна спросить, откуда он тут вообще взялся. Или тебе это неинтересно?

— Кто это, Феофан? — хмуро поинтересовался Иван, с откровенной неприязнью вглядываясь в сгорбленно-неподвижную фигуру монаха.

— Тоже хороший вопрос, — одобрительно кивнул головой Фидлер. — И я сперва именно на него отвечу.

Он подошел к Феофану, деликатно, но настойчиво отстранив в сторону Саньку.

— Вообще-то, у этого человека несколько имен. Одно из них, Гай Ювентал, ничего вам обоим не скажет, потому не буду на нем пока останавливать­ся. Второе имя, Феофан, хорошо известно Александре (тут Фидлер, прервав на мгновение свою речь, сделал учтивый полупоклон в сторону Саньки, на что она не среагировала), но совершенно неизвестно Ивану, так что пока и это имя оставим в покое. А вот третье имя, вместе с фамилией и отчеством, Иван тоже должен был слышать когда-то, в далекой юности. а уж тем более ты, Александра. Орлов Николай Петрович. тебе это о чем-либо говорит?

— Орлов Николай Петрович. — послушно повторила Санька. — Это моего папу так зва.

Не договорив, она замолчала, растерянно и даже несколько испуганно разглядывая неподвижную фигуру Феофана.

— Это. это. это и есть.

— Совершенно верно! — вновь склонился в полупоклоне Фидлер. — Другими словами: именно так!

— Разбудите его! — закричала Санька, умоляюще глядя на Фидлера. — Пожалуйста, разбудите его!

— Зачем?

Фидлер задал этот вопрос с таким откровенным равнодушием, что Сань­ка даже растерялась.

— Затем, что. — проговорила она, запинаясь, — ...что мне очень мно­гое нужно ему сказать, о многом спросить, если только. — Тут она вновь запнулась и, помолчав немного, добавила почти жалобно: — Если это и в самом деле мой отец.

— Это и в самом деле твой отец, — проговорил Фидлер. — Даже не сомневайся в этом.

— Но почему тогда. — Санька взглянула на Феофана настороженно и почти враждебно. — Почему он тогда.

Не договорив, Санька замолчала.

— Знаешь, в твоем незаконченном вопросе сразу несколько «почему», — улыбнулся Фидлер. Впрочем, улыбнулся одним только ртом, глаза его оста­вались прежними: холодными и совершенно равнодушными. — Первое — почему он бросил вас тогда и сбежал еще далее в прошлое? Второе — почему не признал тебя при первой же вашей встрече? Не в том смысле, что не при­знал в тебе свою дочь, а в том, что так и не понял, из какого ты времени сюда заявилась. Кстати, отсюда возникает и третье «почему»: как получилось, что самым первым человеком, которого ты встретила в прошлом, оказался чело­век, тоже не принадлежащий к этому времени, к тому же еще — твой отец? Видишь, сколько вопросов сразу ты мне задала?

Ничего на это не отвечая, Санька лишь молча смотрела на Фидлера.

— Хочешь услышать ответы на свои вопросы? — проговорил Фидлер, кладя Саньке руку на плечо.

— Хочу! — сказала Санька.

— Убери руку! — внезапно рявкнул Иван из-за спины Саньки, да так, что она даже вздрогнула от неожиданности.