Unknown - i_edd121bab8ce385e

– Хорошо, – произнесла Фло, вставая из-за стола.

Её куртка висела на спинке стула. Она нагрелась от жара печи. Одевать её было приятно, потому что спину тут же обдавало теплом.

– Но есть одно но, – остановил девушку Бартомиу.

– Куда же без него, – вздохнула Флоренс и выжидающе посмотрела на старика.

– Когда ты захочешь услышать себя, множество голосов заговорят с тобой.

«Этого мне еще не хватало», – с тоской подумала Фло.

– Любящее сердце, сердце, в котором властвует Закон, всегда попросит тебя сначала отдать, прежде чем взять.

Девушка чуть наклонила голову. В её зеленых глазах блеснул интерес.

– И следуя его голосу, тебе будет легко. Выполняя же просьбы других голосов, легко на душе не будет. Возможно, тебя будет обуревать чувство восторжествовавшей справедливости, или желанного превосходства, жгучее ощущение своей правоты, но легко не будет.

– Сначала отдать, а потом легко, – повторила Флоренс, закрывая глаза, чтобы лучше запомнить.

Когда Флоренс подошла к домику Геммы, одиноко стоящему на окраине, вплотную к подступающему лесу, она чувствовала себя странно. Одновременно без сил и словно силы ей совсем не требовались. Тело разваливалось на куски, но тело ей не требовалось тоже. Презабавное самочувствие, словно душа её выбиралась из собственного тела, оставляя то на снегу перед порогом.

И только сердце стучало, бухало, становясь все больше, и руками и ногами – всем.

Флоренс посмотрела на хлипкую дверь. Столько раз она входила в дом волшебницы без единой мысли о Гемме. Входила раздраженная или злая, не думая ни о ком, обуреваемая возмущением или пренебрежением ко всему и всем. Где бы вновь взять это неведение?

Потому что сейчас Фло едва могла переступить с ноги на ногу. Она боялась, по-настоящему страшилась увидеть Гемму, и одновременно хотела этого больше всего на свете. Вдруг все, что касалось волшебницы стало таким важным. Единственно важным.

Флоренс робко постучала в дверь, которую раньше распахивала чуть ли не с ноги.

Открыла Гемма.

Фло почувствовала, словно у неё вырвали последнюю опору. Девушка была уверена, что если кинуть взгляд вниз, то можно увидеть, как груда перемешанных и парящих в воздухе частей её тела парит в воздухе.

Но посмотреть вниз она не могла. Она могла смотреть только на Гемму.

Лицо волшебницы было взволнованным. Серые глаза широко распахнуты, и в них так ясно читалась тревога и непонимание. Отчего сердце Флоренс скрутилось, как отжатая половая тряпка.

Обе молчали, глядя друг на друга.

Фло казалось, она видит, как мороз с улицы проникал в дом, но Гемма, стоя на пороге в одном ситцевом платье, не чувствовала холода.

«Неужели я на самом деле влюбляюсь в неё?» – с ужасом думала Флоренс.

– Где ты была этой ночью? – спросила, наконец, Гемма.

«Между нами еще ничего нет, а она уже задает такие вопросы», – с возмущением подумала девушка.

И тут же пожалела об этом. Думать о Гемме с возмущением стало вдруг невыносимо больно.

Фло на всякий случай проверила у волшебницы наличие глаз. Нет, в нетронутую Гемма за ночь не превратилась.

– Ты зайдешь? – спросила Гемма, опуская руку, чтобы дать девушке пройти в сени.

Фло молча зашла, чуть нагнувшись, когда переступала через порог.

«Если я влюбилась, надо что-то делать, ведь любовь – это поступки, – подумала Флоренс. – Сначала отдать, потом легко. Но что я могу ей отдать? Что я могу сделать для этой женщины?»

– Флоренс, скажи что-нибудь? – произнесла Гемма.

Она встревожено смотрела на девушку, но в её красивых нежных серых глазах не было упрека, только готовность ждать ответа и готовность помочь.

«Наоборот! Наоборот!» – крутилось в голове Фло.

– Может, надо помыть пол? – еле слышно спросила Флоренс, не придумав пока ничего лучше.

Гемма быстро приложила ладонь ко лбу девушки. Все её лицо вытянулось от изумления в одну большую букву «о». Пол?

– Да у тебя жар, – сказала волшебница, беря Фло за руку и ведя в комнату.

«Отравил все-таки, старикан», – беззлобно подумала девушка.

Она чувствовала, что в таком состоянии не может позволить себе ни одной возмущенной мысли. Ни в чьем отношении.

Через пять минут Гемма уложила девушку в постель.

– Приберитесь в доме, – деловым тоном бросила она всполошившимся и путающимся под ногами гномам. – Помойте пол.

Флоренс беззвучно рассмеялась, откидываясь на подушки.

Ей тело стало совсем чужим. Она не чувствовала ломоты или боли в костях, но и костей своих она тоже не чувствовала. Только биение сердца, ставшего вдруг огромным сердца.