w - Vasilyev Boris Lyubi Rossiyu V Nepogodu

"спасибо", "спокойной ночи". Это не просто проявление уважения - это

прежде всего воспитание самодисциплины, а тем самым и воли,

приучающей от младых ногтей жить не по принципу "Я ХОЧУ", а по

принципу "Я ДОЛЖЕН".

Обязан через "Не могу", "Не хочу", "Не желаю".

1

Публикуются на сайте с разрешения правообладателя.

«Люби Россию в непогоду» (2006) Публицистика (М., Вагриус, 2006)

Борис Васильев

ГРАД КИТЕЖ.

Я родился в этом городе, когда он еще не исчез в пучине мути, поднятой

революцией и гражданской войной, кровавым террором победившей

культуры, унитожением дворянства и крестьянства, коллективизацией и

индустриализацией, новым Крепостным правом и чиновничьим

самовластным

управлением,

Великой

Отечественной

войной

и

постсталинским бессмысленным существованием. Точнее, утратой

общенародного смысла существования, который сплачивает нацию прочнее

любых партийных основ.

Спору нет, Хрущевская оттепель была остро необходима нам,

загнанным в угол террором. Однако следует признать, что этот террор силой

и страхом вбил в массы некую общенародную идею, столь же недостижимую,

как вековечная мечта о Беловодьи, во имя поисков которого снимались когда-

то целые села с мест. И брели в надежде, что должна же она существовать где-

то, эта земля справедливости без угнетения и крапивного чиновничьего

семени. С крушением внушенной Сталиным и его присными идеи построения

этого самого Беловодья здесь, на месте, своими силами, в душах и головах

образовалась пустота. Эту пустоту попытались тут же занять идейкой о

непобедимости в грядущей войне, ради которой и следует потерпеть, потому

что уж тогда, когда победим...

И начался поиск врага. Жирного, с золотым оскалом и богатого

немыслимо, потому что с точки зрения нормального всемирного обывателя

только такие бессовестные типы способны много награбить, не теряя при

этом жажды грабить и впередь. Лучше всего на эту роль всемирного злодея

подходили Соединенные Штаты Америки, и на многочисленных карикатурах,

без которых не обходилась ни одна газета, у жирного буржуина тут же

появился американский флаг на цилиндре.

Русский народ не только ленив и нелюбопытен (Пушкин), но и наивен

до умиления. Он – верит сразу, без тени сомнения. А потому и не лезет в

Энциклопедию, чтобы узнать, с чего это американцы такие кровожадные. А

2

они такие же, как все прочие страны. То есть, блюдут прежде всего свои

интересы, и правильно делают.

Так идея построения счастья в собственной стране была подменена

идеей построения счастья за счет какого-то побежденного народа. Опыт,

доступный массовому пониманию, уже был: мы хорошо пограбили

Германию. И если государственные претензии не подлежат обсуждению,

поскольку шли в зачет репараций, то частное мародерство в брошеных домах

и квартирах (о неброшенных – умолчим) не пресекалось командованием

никогда.

Из побежденной Германии тащили все, что могли упереть. Первая

квартира, полученная отцом в военном городке на Хорошевке, в которой я

жил с 46 года, была обставлена старой, немыслимо ломаной германской

мебелью, награбленной запасливыми интендантами. В деревне Брюковка

Пензенской области, куда к своим родителям меня привез мой друг капитан

Челухин, все стены в избе его отца были утыканы вилками с немецкой

маркой. Это уже прихватил сам Челухин в подарок родителям, которые

использовали эти вилки в качестве гвоздей. На них висели бичевки и

ремешки, старый хомут для несуществующей лошади и прочая крестьянская

мелочевка.

Однако прирученный к идее советский человек без оной существовать

уже не мог. Свято место пусто не бывает, и место кабинетной фантазии о

государстве всеобщей справедливости заняла идея о государстве, в котором на

справедливость могут претендовать только жители коренной национальности.

Таковыми являлись русские, а потому национализм вскоре стал приобретать

пугающие черты.

Россия никогда не унижалась до национализма. При всех ее

странностях и нечеткостях во внутренней политике, ее правящая дворянская

элита была далека от узколобого национализма, Не только потому, что

дворянская культура, по канонам которой жила вся Россия до большевистской

оккупации, была подчеркнуто интернациональной, а еще и потому, что

национализм черезчур уж элементарен для высокоразвитой культуры. Он не