Unknown - Laura Bell Peters Zver

которых вы видите в новостях; кто сдался и спокойно принял свою судьбу.

«Честно говоря, — сказала я самой себе, — все, что я сделала, произошло благодаря

тому, что у меня в кармане был спрятан мобильный телефон. Если бы его не было, чтобы

я, черт возьми, делала?».

Я попыталась напомнить себе, что была ничем не лучше любой другой девушки,

которая могла оказаться заперта в этом ящике. Просто я оказалась чуть удачливее, но это

ненадолго. Ожесточенная гордость, что я ощутила сейчас, была лучше, чем отупляющий

ужас, который я испытывала до этого.

Когда оказалась заперта.

Мой отец облажался, не проверив меня на наличие телефона.

Возможно, он облажался в чем-то еще.

Грузовик уже некоторое время двигался с постоянной скоростью, что означало, что

мы выехали на шоссе. Не на многих дорогах в округе было безлюдно в девять или десять

утра в субботу.

Если я смогу привлечь внимание другого водителя, кто-то непременно позвонит в

полицию.

А это уже что-то.

Я заерзала на спине по грязной соломе и использовала локти и колени, чтобы

упереться в лоток с инструментами как можно сильнее.

Он двигался.

Двигался.

Было тяжело, но я чувствовала, что крышка приподнималась.

Меня охватила безудержная надежда.

У меня был шанс.

Лоток уперся в крышку и остановился. Я услышала лязг замка снаружи. Он ничего

не забыл. Он запер ящик.

94

Мои надежды оказались разбиты, разрушены, уничтожены.

Я почувствовала, как по горлу начал подниматься крик, и я не сделала ни единой

попытки, чтобы остановить его. Из меня вырывались мой страх и разочарование, пока я

пинала по стенке ящика босыми ногами снова и снова.

Я не знала, на что надеялась: сломать стенку ящика или просто создать достаточно

шума, чтобы меня выпустили.

От резкого торможения я всем весом ударилась о твердый металл.

Я перестала брыкаться, и снова раздался тихий рев двигателя, который начал

набирать скорость.

Я пнула крышку снова и приготовилась к расплате.

Грузовик дернулся вперед, да так, что я подлетела в воздух, оторвавшись от соломы,

после чего врезалась головой в размещенный надо мной ящик с инструментами.

Когда все заныло, и я, ошеломленная, легла на спину, тогда до меня дошло его

сообщение.

Если бы я продолжила колотить по ящику, отец бы наказал меня. Быстро и

болезненно. Я не был уверена, что меня нельзя убить, если ударять о металл и толстый

пластик достаточное количество раз.

В голову закралась шальная мысль, что если меня слышал отец, то я смогла бы

подать сигнал о помощи кому-то другому, когда папаша остановится, чтобы заправиться

или купить что-нибудь.

Здравый смысл взял верх.

У грузовика моего отца был необычно огромный бензобак, и он дотошно относился

к тому, чтобы тот был постоянно полным, заезжая на заправку по три раза в неделю.

На таком запасе топлива папаша мог проехать без остановок два штата.

Если бы я подала кому-то сигнал о помощи, то, вероятнее всего, он оказался бы у

Флореса или его парней, и тогда они поняли бы, что я все еще сопротивлялась. Они не

дали бы мне ни единого шанса на то, чтобы освободиться.

Только еще один повод убедиться, что мой отец совершал это и раньше.

Я глубоко вдохнула.

Прямо сейчас я ничего не могла поделать.

Я знала, что самая умная вещь, которую мне стоило сделать, — это немного

отдохнуть, даже заставить себя поспать, но прекрасно понимала, что не смогу. Прятаться

в шкафу было одно, но быть запертой в небольшой металлической коробке? Она была

настолько сильно похожа на гроб, что вызвала во мне примитивное желание выжить.

И все же, вместо этого я решила подумать о Звере.

Независимо от ситуации, он должен был быть в порядке.

Думать по-другому было слишком страшно, слишком пугающе.

95

Я вспомнила о встрече с огромным силуэтом в дверях глубокой ночью. Впервые,

когда я увидела его, я так испугалась. Мне казалось, что он причинит мне боль,

изнасилует, а затем убьет меня.

Потребовались месяцы, чтобы мои нервы прекратили сходить с ума, когда я

оказывалась рядом с ним.

Если задуматься, я даже не уверена, когда все изменилось.

В один прекрасный день я просто перестала бояться.

А немного погодя начала ему доверять.

Раньше я никогда не доверяла подобным людям, поэтому мне было так мучительно

сложно признать это. Я чувствовала себя такой глупой, когда, наконец, сложила всю