Admin - S D Rays Taynye grekhi

Клуб «Волнорез» раньше был скучным и старым, но стал меняться для того, чтобы

стать местом проведения модных Голливудских вечеринок по выходным дням. Они

позволяли нам курить где угодно на открытом воздухе, но не внутри помещения. Это

раздражало, особенно по ночам в марте, когда на пляже холодало до пятидесяти градусов7.

Дрожащими руками Линн чиркнула деревянной спичкой, наклонилась над бетонным

горшком и погрела руки над пламенем. Затем прикурила уголок сигареты, жадно

раскуривая, чтобы ощутить вишневый привкус. Позади нее, океан врезался в

потемневший песок недалеко от ватерлинии8.

— Так, бл*дь, раздражает, — сказала она. — Как будто пассивное курение убило

кого-нибудь.

Парень, куривший рядом с ней, одарил её понимающей улыбкой. Она была одета в

топ без бретелек и юбку настолько короткую, что когда дул ветер, были видны трусики.

Я взяла её сигарету и прикурила от нее, наполняя свои легкие восхитительным никотином.

Йони и Фред были внутри.

— Они оба там? — спросила я.

— Ага. Оба. Горячие штучки.

Это были Стрэт и Индиана. Вокалист и гитарист, соответственно.

И, несомненно, горячие. Линн и Йони преследовали их целую неделю. Линн

многому научила меня о том, как проникать через двери. Как просить человека А об

услуге, поскольку они знали человека B .

Я собрала всё воедино. Она не была тупой как пень. Она была просто тупой шлюхой.

— Думаю, сегодня тот самый вечер, — сказала она тихо, наклоняясь ко мне. Линн

подняла три пальца и скрутила их вместе в знаке «помолитесь за меня». Код для

групповушки, где два парня были не против, — то, в чем она пыталась принять участие в

течение недели.

— Типа, так на пятьдесят процентов романтичней, — сказала я.

Она моргнула. Не поняла меня. Я вздохнула.

— Йони нравится девушка-с-девушкой, — сказала она. — Я бы попросила тебя, но…

— Нет, спасибо. Не сегодня.

Не сейчас. Я пока не готова к подобным вещам. Я позволяла много обыденного

тисканья, но ничего близкого по интенсивности тому, что предпочитала Йони.

Йони высунула свою голову. Ее пушистый белокурый боб-каре поддерживался

широким кружевным ободком, и она носила митенки — беспалые перчатки длиной до

локтя с множеством серебряных браслетов на запястье.

— Линн, — позвала она вполголоса.

11

Половина людей на курящей палубе повернулись при этом звуке, а затем вернулись к

тому, чем занимались.

— Что? — спросила Линн.

Мы стояли у двери, и Йони вышла.

— У них номер наверху. Идет разговор об игре в покер. У тебя есть наличка?

— Да, — ответила Линн.

— И у меня, — сказала я.

Взгляд Йони пронзил меня насквозь, и я поняла свою ошибку. Я собиралась стать

жужжащим нарушителем на этом празднике жизни. Я затушила свою сигарету ботинком.

— Не берите в голову. Я пойду прогуляюсь. Увидимся позже.

Я не дожидалась ответа. Если Линн хотела трахнуться с одним или сразу с двумя из

тех парней, я могла бы вызвать такси до дома. Хотя я не пошла к выходу. Я спустилась по

деревянным ступенькам на пляж. Ногами я чувствовала холодный песок даже через

ботинки. Чуть раньше днем шел дождь, и мои следы напоминали форму полумесяца на

темном песке в свете прожекторов. Я ушла к ватерлинии, чтобы быть вне досягаемости

света, не оглядываясь назад, и села, притянув колени к груди, обнимая себя, чтобы не

замерзнуть.

Свет исчез, и ночь поглотила всё в нескольких шагах от меня, где песок был плоский

и влажный, испещренный полосами движения волн и подчеркнутый кучами морских

водорослей.

Я не обиделась по поводу оргии. Я не была заинтересована. Но я любила покер.

Я зарылась пятками в песок. Пошло оно всё. Я не знала, что делать: с моим телом, с

моим местом в этом мире, с моей семьей. Из-за всего этого я чувствовала себя как в

ловушке. В нескольких шагах от меня, пенясь и шипя, разбивались волны. Я не знала, был

прилив или отлив. Не важно.

Я не знала, во что я верю.

Отчаяние определяло жизни моих друзей. Они истошно пытались соответствовать,

делать свои семьи счастливыми или решать то, кем они непосредственно были. Я не

понимала необходимости утверждения или одобрения. Мне претили разговоры за спиной

и страдания по парням. Мужчин мотивировали слезы и боль, что казалось неоправданным.

Странно. Не в моем духе. У меня были друзья, которые в одну минуту были нормальными,

а затем с ними случался гребаный припадок, когда их тела менялись.