Юрий Левин - Дантес выстрелил

XXVIII

О Дантесе вспоминал смутно. Нравились строки Маяковского:

Су кин сын Дантес!

Великосветский шкода.

— Очень, очень реалистично, — и цитировал:

Мы б его спросили:

— А ваши кто родители?

Чем вы занимались до 17-го года?

— Да. Чем занимался? Жен сманивал.

Иногда рассказывал собеседникам:

— Красив был «сукин сын Дантес». Жены сколько мужьям тогда рогов понаставляли — ужас! Десятками, десятками за ним волочились — вот, ей-богу!

XXIX

Репортеры и фотографы отнимали много времени и сил.

XXX

Наконец докончил пьесу для Театра драмы. На чтении, как рассказывают очевид­цы, происходило что-то умопотрясающее. Сила пьесы всех ошеломила. Режиссер Радлов предложил поставить пьесу в рекордно короткий срок — 2 недели.

XXXI

И наступил торжественный день. С самого утра театр начали Атаковать всевоз­можные знакомые директора, администратора и прочих, прося контрамарочки. Но места были заполнены; по подсчетам, на одно место приходилось 4,5 человека.

„И час премьеры настал. Пушкин сидел в директорской ложе и волновался не меньше артистов. Наконец действие началось. Это было поистине потрясающее зрелище. Театр не видел никогда чего-либо подобного. Зал дрожал от рукоплесканий после каждой картины.

XXXII

Еще амуры, черти, змеи

На сцене скачут и шумят...

Давно, усталый раб, замыслил я побег...

Пушкин медленно спускался по мраморной лестнице Александринского театра. Сюда он проскользнул перед самым концом действия. За последние дни он чувствовал большое переутомление. Толпа не отпускала его ни на шаг, и даже ночью ему звонили: Пушкинская АТС, 3-00-01. Глаза застилал туман; он прислонился к барьеру.

Вдруг двери зала отворились и оттуда валом повалила публика. Его окружили, и снова посыпались вопросы:

— Скажите, сколько лет было вашей няне, когда она умерла?

— Почему вы раньше не проснулись?

— Ваша жена была очень красива?

— Вы здорово боялись Николая?

— Сколько раз вы влюблялись? — пискнуло колоратурное сопрано и затерялось в этом море голосов.

Пушкин молчал и только мотал головой.

— Расскажите вашу биографию, — приставал какой-то плюгавенький репорте­рик.

Сквозь шум ворвался бас profundo:

— Именем орденоносной киностудии Ленфильм — расступитесь!

Вперед протискался грузный кинорежиссер. Размахивая руками, он еще что-то кричал. Толпа расступилась — все старались встать позади Пушкина. Вперед проти­скались 5 кинооператоров. Поднесли прожектора.

— Глуши юпитером! — раздался бас, и Пушкину в глаза ударил сноп света. Он инстинктивно закрыл лицо руками.

Во! Во! — кричал бас. — Будто речь говорите! Только улыбайтесь! Улыбайтесь, черт возьми!! Мировая короткометражка!

Шум возрастал, Пушкин был близок к обмороку.

Бесконечны, безобразны,

В мутной месяца игре

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре...

И все тошнит, и голова кружится,

И мальчики кровавые в глазах...

И рад бежать, да некуда... ужасно!

Как в бреду, услышал он голос члена-корреспондента Академии наук профессора Благого:

— Александр Сергеич! Александр Сергеич! Один вопрос, только один. Почему вы поставили в слове «Цыганы» на конце букву «ы»? Александр Сер... — но его уже зажали.

Пушкин начал медленно оседать.

— Во! Во! Во! — надрывался бас. — Гришка, крути! Васька, забегай крупным планом! Вмонтируем в сцену дуэли! Верти, верти, братишечки! Время—деньги! Здесь, ребята, тысячами пахнет!!!

Шум на минуту утих. Кто-то вызывал «скорую помощь». Двое киноработников сдерживали театрального врача.

Трещали юпитеры.

Операторы крутили...

КОНЕЦ

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Дорогие читатели! Представленная Вам фантастическая повесть была написана на рубеже 1936 и 1937 годов. 10 февраля 1937 года исполнялось 100 лет со дня смерти Пушкина, и в нашей стране велась широкая подготовка, чтобы торжественно отметить эту дату. Готовились конференции, выставки, театральные спектакли, кон­церты и т.п. Обширная выставка устраивалась и там, где я учился, — в 15-й школе Дзержинского района Ленинграда (возникшей на основе дореволюционного Тенишевского училища).

Но, как всегда бывает в таких случаях, в некоторых мероприятиях обнаружива­лись и теневые стороны охватившей страну кампании: спекуляция, подчас и своеко­рыстная, памятью о великом поэте, вульгаризация и опошление его творческого наследия. И тогда три десятиклассника нашей школы решили с этим бороться.