На последнем рубеже войны, в конце апреля — начале мая сорок пятого года, меня, фронтового корреспондента, пути-дороги привели в третью ударную армию, которая сражалась в центре Берлина…
Рисунки С. Сухова
29 апреля. Бои идут на берегу реки Шпрее, протекающей в самом центре германской столицы. Город горит. Черные клубы дыма заволакивают небо. Залпы орудий сотрясают руины.
Батальон капитана Неустроева только что овладел «домом Гиммлера». Взято в плен много эсэсовцев, оборонявших канцелярию министерства внутренних дел.
Для солдат батальона наступила передышка. Какой она будет — короткой или длинной — никто не знает.
Поэтому все, не теряя времени, приводят себя в порядок, устраивают в этом огромном каменном доме привал. Солдаты располагаются в роскошных кабинетах, где еще вчера хозяевами были гестаповские чины.
Вот один из кабинетов. Говорили, что здесь восседал сам шеф. Массивные сафьяновые кресла, диван, огромный' коричневого цвета стол, разные тумбочки с телефонами и графинами — все стоит на месте. Лишь в одном окне разбиты стекла. На стене висит с перекосом портрет Гитлера, прошитый автоматной очередью.
Старшина, широкоплечий малый, на ремне которого висит черная кобура с трофейным парабеллумом, подходит к стене и, глядя на портрет, командует:
— А ну-ка, слазь!
Старшина чуть подпрыгивает и, ухватившись за багет, срывает портрет фюрера со стены.
Через окно пробирается солдат.
— Кто такой? — спрашивает старшина.
— Связист, рядовой Бердышев. Тяну провод от командира полка к капитану Неустроеву. Где прикажете ставить аппарат?.. Может, на их место, а эти долой? — солдат указывает на телефонные аппараты, густо толпящиеся на отдельном столике.
— Не-е-е! Эти не тронь. А вдруг сам фюрер позвонит… Мы еще с ним потолкуем.
Солдат устанавливает аппарат на краю массивного стола.
В кабинет быстро входит комбат Степан Неустроев. Невысокий, щуплый капитан. С ним начальник штаба старший лейтенант Кузьма Гусев и высокий могучий замполит лейтенант Алексей Берест.
— Вот это апартаменты! — басит Берест.
Связист докладывает:
— Позывной десятого «Птиса», ваш — «Палес».
— Какая «Птиса»? Что за «Палес»? — удивляется комбат. — Постой, постой, ты, случаем, не с Урала?
— Так точно! — чеканит связист.
— Здоров, земляк! — Неустроев протягивает солдату руку. — Урал велик, с каких мест будешь?
— Может, знаете Верхнюю Пышму? Оттудова я…
— Как же, знаю твою Пышму Верхнюю.
— А может, и вы уралес, товарищ капитан?
— Ты угадал. Я тоже уралец. В Талице родился… Еще раз здоров, земляк. Вот видишь, где повстречались…
Гул орудий не утихает. Снаряды рвутся совсем рядом, кажется, у самой стены дома.
Комбат отдает некоторые распоряжения, затем, обращаясь ко всем, устало произносит:
— Братцы, часок бы соснуть… Ноги не держат.
И верно, вторые сутки не спал капитан.
Комбат ложится на пол в углу кабинета. Старшина предлагает лечь на диван, но Неустроев не слышит.
Гусев просит связиста соединить его с полком. Все говорят шепотом. Старшина оберегает сон комбата.
И вдруг из коридора доносится шум. Кто-то пробивается в кабинет. Слышен простуженный голос: «Не видишь, самого Гитлера веду. Пропусти к комбату!»
Старшина распахивает дверь. Солдат подталкивает пленного в эсэсовском одеянии, действительно очень схожего с Гитлером: и усики щеточкой, и челка на непокрытой голове — ну, вылитый фюрер.
— Где взял? — спрашивает замполит.
— В подвале, товарищ лейтенант. Комнат там — тьма-тьмущая. Решил я пройтись по ним. И вот в одной маленькой клетушке напоролся на этого. Забился он в темный угол и таращит на меня глаза. Я велю ему встать. Поднимается. Тут я и увидел его лицо. Батюшки, да это же Гитлер! Командую: «Гитлер, хенде хох!». А он орет, мол, не Гитлер… Но я-то точно знаю, что Гитлер он. Ну посмотрите на него!
Старшина приносит лежавший в углу портрет фюрера. Сравнивает: похожи.
Солдат доволен:
— Это я его взял. Будите комбата!
Разбудили. Комбат приподнялся и чуть-чуть приоткрыл глаза.
— Товарищ капитан, это я его…
— Да ты погоди, не видишь, комбат еще не проснулся.
Комбат и впрямь был в полусне. И вдруг, когда ясно увидел перед собой Гитлера, капитан, мотая головой, стал быстро-быстро тереть глаза. «Что за чертовщина, — подумал он. — Где это я?»
Читать дальше