Юрий Левин - Утро Победы

Гитлер рыдал. Он всхлипывал, что-то бормотал.

— Да перестань же ты, олух небесный, — толкал его солдат.

— В чем дело? — строго спросил капитан и поднялся с пола.

— Товарищ капитан, — вытянулся солдат, — это Гитлер… Точно он, не сомневайтесь… Вот и на портрете он… Посмотрите.

Комбату показали портрет фюрера.

— А правда похож! — улыбнулся Неустроев.

Комбат распорядился привести для опознания фюрера пленных, из тех, которых взяли в этом доме.

В конце концов все прояснилось. Пленные эсэсовцы, которых приводили по очереди, говорили одно и то же: этот их собрат очень любил подражать фюреру, чем и гордился.

Солдат извиняющимся взглядом смотрел на комбата.

— Опечатка получилась, — шептал он.

— Не горюй, браток, — успокаивал солдата Неустроев. — Ты еще и настоящего Гитлера в плен возьмешь.

«Дом Гиммлера» стал теперь как бы трамплином, с которого батальоны капитана Неустроева и майора Давыдова должны были выскочить на Королевскую площадь и, преодолев ее, ворваться в рейхстаг. Комбаты и их подчиненные тщательно готовились к этой, можно сказать, последней атаке.

Неустроев, развернув карту-план Берлина на столе, приказал вызвать к нему командиров рот.

Вскоре все были в сборе. Один лейтенант Наумов подзадержался.

— Ну, где он там? — обращаясь к старшине, спросил комбат. — Пошлите посыльного за Наумовым.

— Я здесь, товарищ капитан, — доложил лейтенант Наумов, широко открывая дверь.

Следом за Наумовым два солдата внесли в кабинет тяжелый ящик.

— А это что такое? — спросил Неустроев.

— Часы тут, товарищ капитан. Склад их мои солдаты обнаружили. Наверно, шеф награждал ими своих головорезов.

Лейтенант и солдаты быстро вскрыли ящик, в котором рядами аккуратно лежали наручные часы с черными циферблатами. Лейтенант стал выкладывать их на стол.

Алексей Берест, заместитель командира батальона по политчасти, подошел к столу, взял часы, повертел в руках и, обращаясь к Неустроеву, сказал:

— Давай-ка мы их раздадим по ротам. Пусть у солдат останется память об этом бое.

— А что, хорошая мысль! — улыбнулся комбат и стал вручать часы всем, кто был в кабинете.

Первым получил Берест. За ним остальные офицеры.

— Возьми и ты, земляк! — обращаясь к связисту из Верхней Пышмы, сказал Неустроев.

Рядовой Бердышев положил часы в карман брюк и, потоптавшись у стола, вдруг сказал:

— А можно еще одни получить?

Комбат взял со стола часы и протянул их связисту.

— Ну, можно, не жалко. Но к чему тебе двое часов?

— Отцу это. Он не дошел до Берлина. На Одере был ранен. Вот вернусь домой и скажу: «Возьми, батя, у самого рейхстага взяты».

В дверях появился командир полка. Все встали. Капитан Неустроев доложил ему обстановку.

— А это что за универмаг? — спросил полковник, показывая на кучу часов.

— Трофеи, — ответил Неустроев. — Вручаем всем на память. Возьмите и вы.

— За часы спасибо! А вот зачем на такую верхотуру забрался?

Раздался грохот. Посыпалась штукатурка.

— Вот так в последний день войны погибнешь… Нам с тобой еще рейхстаг надо брать.

— И возьмем, товарищ полковник.

Полковник и комбат идут к окну, чтобы разглядеть рейхстаг. Ничего не видно. Дымом, гарью, копотью заволокло.

Склоняются над картой-планом Берлина. Полковник сообщает Неустроеву, что именно его батальону поручается ворваться в рейхстаг и что командир назначил его — капитана Неустроева — первым комендантом рейхстага.

— А теперь пошли в роты, — говорит полковник. — Штаб спускай в подвал.

— Неужто кабинет бросать, товарищ полковник? — вдруг спрашивает старшина. — Вот телефоны. Может, в самом деле, Гитлер позвонит. Побалакаем…

— Капитан, оставь тут старшину. Пусть балакает с Гитлером…

В полуподвальном помещении «дома Гиммлера», где разместился штаб батальона, всем ротам была поставлена одна задача: овладеть рейхстагом! Полковник назначил время атаки и попросил сверить часы.

Связист, слышавший это распоряжение, вынул из кармана часы с черным циферблатом и подкрутил их. Затем он достал те, которые предназначались отцу и тоже завел: пусть и отцовские идут…

Комбат Неустроев из полуподвального окна «дома Гиммлера» долго смотрел на здание рейхстага. Он знал, что оно построено в 1894 году; что здесь заседал германский парламент, потерявший после прихода Гитлера к власти всякое влияние в жизни государства…