Нааша - - 2

и о том, как я тренировал его перед первой игрой.

Затем я достаю из коробки бейсболку, крошечную красную бейсболку, и прижимаю

ее к груди. Я так сильно по нему скучаю. Так чертовски сильно. Падаю на кровать, мои

плечи опускаются, когда я придвигаю коробку к себе.

Замечаю на дне коробки синий кусок картона, мои пальцы сжимают край, и я ее

достаю. Это записка Натана, которую я никогда не видел. Читаю ее. Смеюсь, а потом

плачу. На бумаге написано черным и фиолетовым карандашами: «Мой папа – самый

лучший папа во всем мире. Мой папа любит меня, а я люблю его».

Мой сын знал, что я люблю его. Я крепче прижимаю записку к своей груди и

улыбаюсь.

Глава 23

Марли

Воскрешать (глагол) – сделать что-то снова активным или энергичным.

Проходит еще одна неделя, а затем другая, и надежда когда-либо снова увидеть

Хьюстона исчезает с каждым днем.

После того, как уехала Лекси, я бросилась с головой в учебу, останавливаясь только

для того, чтобы поспать. Но сон – непростая задача, когда ты по кому-то скучаешь.

Я еду на занятия своим обычным маршрутом, на метро. Бессмысленная болтовня,

давка и суета пассажиров отвлекают меня от грустных мыслей. На автопилоте шагаю по

университетскому городку.

Когда добираюсь до двери в здание, где проходит занятие по анатомии, у меня

перехватывает дыхание. Он вернулся.

Мое сердце замирает, когда он подходит ближе, и я вижу его глаза. Проблеск

надежды кроется в глубинах его темных глаз. Его руки в карманах, а небольшая улыбка

украшает его лицо. Я хочу провести пальцами по его волосам, которые за последние

недели прилично отросли.

– Хьюстон, – выдыхаю я.

– Привет, Марли. Я знаю, что тебе нужно идти на занятия, – в его голосе слышится

уязвимость, словно он не в своей тарелке. – Я просто хотел тебя кое о чем спросить.

У меня к нему так много вопросов. Но я их не задаю. Вместо этого я слушаю.

– Продолжай.

Он переминается с ноги на ногу, его рука тянется к затылку.

– Понимаю, что не имею права спрашивать, и знаю, что сам всегда говорил, что

никогда не хотел свиданий. Но, зайдешь ко мне сегодня вечером? У меня есть кое-что

важное, что я хочу тебе показать.

Я отвечаю сразу же:

– Конечно, приду, – я хочу его обнять. Поцеловать. Но он уходит.

Вечером, когда мои нервы натянуты до предела, я осмеливаюсь отравиться к нему.

Надеваю маленькое черное платье, красные туфли на каблуках и серебряные серьги-

кольца. От нервозности сжимаю вместе губы и ощущаю на них равномерно наложенный

блеск для губ.

Хьюстон меня впускает, и на его лице застыла улыбка. Он выглядит счастливее,

светлее. Он стоит на месте, когда я вхожу в его хорошо освещенную квартиру.

Она так разительно отличается от того, что я видела, когда была здесь в последний

раз. Я оглядываюсь и вижу фотографии Натана, расставленные над камином.

Приближаюсь к ним и провожу пальцами по серебряной рамке.

– Прекрасная фотография, – говорю я, любуясь Натаном, сидящим на лошади.

– Здесь ему три года, он так боялся залазить на эту лошадь. Помню, как крепко его

держал и говорил, что с ним все будет в порядке, – у него слегка увлажняются глаза, но он

сдерживается. Я горжусь тем, что он держит себя в руках.

Перехожу к другой фотографии и вижу еще две, на полке возле кухни.

– Эти тоже замечательные, Хьюстон.

– Я хочу все помнить. Каждую деталь каждого дня его короткой жизни.

Я его обнимаю. Обнимаю изо всех сил. Он рассказывает мне о том, где пропадал

последние несколько недель. Я рада, что они с Дженнифер возвращаются к жизни.

– Думаю, это здорово, – говорю я, небольшая улыбка играет на моих губах. – Ты

выглядишь счастливее.

– Марли, я давно не был счастлив, – он подходит ближе. – Но, я хочу быть

счастливым. Я пытаюсь, – он тянется ко мне и наклоняется. – Я хочу попытаться быть

счастливым с тобой.

Мои губы встречают его в страстном поцелуе, наши языки танцуют. Я

откидываюсь назад.

– Я тоже этого хочу.

Он выгибает бровь, улыбается мальчишеской ухмылкой.

– Кроме того, кому-то нужно быть уверенным, что ты останешься в игре.

Я смущенно улыбаюсь.

– Что, правда? А что будет, если я этого не сделаю?

– Буду тебя шлепать. Будет много-много шлепков, – он притягивает меня ближе к

своей сильной груди.

– Марли, одну вещь я знаю наверняка: жизнь коротка. Я хочу взять лучшее от

каждого дня и хочу, чтобы ты была рядом со мной.