Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Свидетель (совершенно выходя из себя): Этот человек никогда бы не посмел задать мне такие вопросы на улице. Он знает, что находится под защитой суда, а иначе я бы сломал ему шею!

Судья: Вы показываете себя с плохой стороны. Отвечайте на вопросы, сэр.

Адвокат: Вы, судя по всему, совершенно забыли об этом случае. Вы даете показания по памяти, о том, что видели, или придумываете по ходу дела?

Свидетель (нет ответа).

Адвокат: Так что же?

Свидетель (упрямо): Я рассказываю, что видел.

Адвокат: Тогда послушайте вот это. Вы сказали в своем аффидевите: «Кровь была размазана по полу. Весь пол был в крови Хиллиарда, и уборщица пришла во вторник и в среду утром отмыла всю кровь». Это правда?

Свидетель: Да, сэр.

Адвокат: Но, насколько я понял, вы встали в среду в двенадцать часов дня. Как же вы могли увидеть уборщицу, отмывающую кровь?

Свидетель: Они были в дальнем конце коридора. Они мыли полы во всем павильоне. Я не видел их в среду утром, это было утром во вторник – я видел, как они мыли полы.

Адвокат: Вы, судя по всему, забыли, что Хиллиард, покойный, появился в павильоне только в четыре часа во вторник. Что вы на это скажете?

Свидетель: Ну, других людей там тоже били, не только его.

Адвокат: Это то, что вы хотели сказать в своем аффидевите, говоря о крови Хиллиарда на полу? Вы имели в виду избиение других людей?

Свидетель: Да, сэр, во вторник.

После этого свидетеля заставили дать показания о маленьких деталях, которые могли опровергнуть около дюжины беспристрастных свидетелей, о чем знала защита. Одной из таких деталей было то, что он слышал, как санитар Дэйвис звонил по телефону в морг на следующее утро после убийства Хиллиарда, по крайней мере, дюжину раз, чтобы узнать, что показало вскрытие, хотя на самом деле между моргом и павильоном для душевнобольных не было телефонной связи, и рабочие морга были готовы сказать под присягой, что никто им не звонил по поводу вскрытия Хиллиарда, что никаких вопросов ниоткуда не поступало. После этого свидетель утвердительно ответил, под присягой, на вопросы, которые впоследствии были опровергнуты доктором Вильдманом, доктором Муром, доктором Фитчем, судьей Хогменом, ночными санитарами Клэнси и Гордоном, мистером Двайером, мистером Хэйсом, мистером Фэйном, Глисаном – регистратором суда, Спенсером – электриком, Джексоном – уборщиком и еще некоторыми свидетелями со стороны государства, которых должны были вызвать позже.

К этому времени свидетель начал беспомощно путаться. Он постоянно себе противоречил, то краснел, то бледнел, запинался перед каждым ответом, иногда исправлял свои ответы, на другие не отвечал вообще и сидел тихо. По окончании четырех часов он сошел со свидетельской трибуны совершенно дискредитированный, изможденный и несчастный. Суд приказал ему вернуться на следующий день, но больше его на этом процессе не видели.

Через неделю его приемная мать, когда защита вызвала ее в качестве свидетельницы, передала судье письмо, полученное ей в то утро от ее сына, который находился в Филадельфии (письмо это не позволили показать присяжным), в котором он писал, что он навсегда стряхнул со своих башмаков пыль мостовых Нью-Йорка и никогда не вернется туда, что он считал, что он уничтожен и что его арестуют за лжесвидетельство, если он вернется, и просил денег, чтобы уехать на Запад и начать жизнь заново. Это был крайне трагический эпизод из жизни автора этих строк.

V. Перекрестный допрос Гито, убийцы президента Гарфилда, проведенный мистером Джоном К. Портером

Судебный процесс над Чарльзом Ж. Гито за убийство президента Гарфилда был во многом одним из самых незаурядных процессов за всю историю наших американских судов. Гито утверждал, что застрелил президента, действуя по богодухновенности – команды свыше, которая контролировала его совесть, подчинила себе его волю и которой невозможно было воспротивиться. Ги-то открыто признавал факт убийства, но обвинял в нем Господа Бога.

Поэтому защитой было нравственное помешательство.

Процесс был проведен во время июньского срока полномочий Верховного суда федерального округа Колумбии, в 1881 году. Он продолжался два месяца. Каждый день зал суда был переполнен отбросами Вашингтонского общества: неграми, проститутками и самыми разными любопытными. Из-за толпы двери в зал суда держали закрытыми, и многие из экспертов-врачей заболели от не в меру загрязненного воздуха. Один врач умер в результате длительной инфекции.