Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Мисс Мартинез: Нет, я не пробовала кричать. Я его уговаривала.

Мистер Чоат: Вы громко говорили?

Мисс Мартинез: Ну, не так, чтобы меня услышали в других частях дома, но если бы кто-то находился в комнате, он бы меня услышал.

Мистер Чоат: Вы говорили тихо?

Мисс Мартинез: Тише, чем говорю сейчас.

Мистер Чоат: Вы никак не пытались сделать так, чтобы вас услышали люди в доме или на улице?

Мисс Мартинез: Нет, я не боялась мистера дел Валла. Я не думала, что он зашел в мою комнату меня убить или обидеть.

Мистер Чоат: Но через какое-то время вы выяснили, исходя из вашего рассказа, зачем он все-таки пришел, не так ли?

Мисс Мартинез: Да.

Мистер Чоат: До того, как он сделал свое дело?

Мисс Мартинез: Да.

Мистер Чоат: Неужели тогда вы не стали говорить громче?

Мисс Мартинез: Ну, может быть, стала.

Мистер Чоат: Так стали или нет?

Мисс Мартинез: По-моему, стала.

Мистер Чоат: Ну, вы вскрикнули?

Мисс Мартинез: Нет.

Мистер Чоат: Позвали на помощь?

Мисс Мартинез: Нет.

Мистер Чоат: Вы говорили достаточно громко, чтобы вас услышали слуги внизу, или люди в коридоре или на веранде?

Мисс Мартинез: Я не думаю, что меня кто-либо мог услышать.

Мистер Чоат: Почему же вы не закричали?

Мисс Мартинез: Потому что… он мне сказал не кричать.

Мистер Чоат: Ах, так он вам сказал не кричать?

Мисс Мартинез: Да.

Мистер Чоат: Тогда вы просто его послушались.

Мисс Мартинез: Если вы хотите так на это смотреть.

Мистер Чоат: Если я хочу так на это смотреть? Ну, я так на это смотрю. Так вы говорите, что не думали, что он задумал что-то неладное, когда он только вошел в комнату?

Мисс Мартинез: Нет, я не верю, что задумал.

Мистер Чоат: И теперь не думаете?

Мисс Мартинез: О, теперь-то, конечно, думаю.

Мистер Чоат: Но тогда не думали?

Мисс Мартинез: Нет, когда он вошел в комнату, не думала.

Мистер Чоат: Ничто не предвещало его злых намерений?

Мисс Мартинез: Нет, не думаю.

Мистер Чоат: Как долго он находился в комнате до того, как он дал вам понять о своих намерениях?

Мисс Мартинез: Около пятнадцати минут.

Мистер Чоат: И до этого вы даже не догадывались о его злых намерениях?

Мисс Мартинез: Ну, я не думала, что у него были злые намерения.

Мистер Чоат: Вы были полностью одеты в то утро?

Мисс Мартинез: Полностью.

Мистер Чоат: И полностью одеты, когда он зашел в комнату?

Мисс Мартинез: Полностью одета.

Мистер Чоат: Так же, как и за завтраком?

Мисс Мартинез: Точно так же.

Мистер Чоат: Вы лежали на постели. А он где был?

Мисс Мартинез: Он тоже был на постели.

Мистер Чоат: Сидел рядом с Вами?

Мисс Мартинез: Да.

Мистер Чоат: И вы с ним разговаривали, не так ли?

Мисс Мартинез: Да.

Мистер Чоат: В какой-то момент в течение того часа вы, наверное, оказались частично раздетой, я думаю. Когда это произошло?

Мисс Мартинез: Откуда вы знаете, что я оказалась частично раздетой?

Мистер Чоат: Я заключаю это, основываясь на том, что вы рассказали. Простите. Так вы оказались или не оказались?

Мисс Мартинез: Нет, я не была раздета. Мистер дел Валл просто снял с меня пояс. Я была в пеньюаре. У меня был черный шелковый пояс.

Мистер Чоат: У вас был пояс? А как он застегивался?

Мисс Мартинез: На крючок. Это был тонкий черный шелковый пояс.

Мистер Чоат: И он оказался расстегнутым?

Мисс Мартинез: Он не оказался расстегнутым. Его расстегнул мистер дел Валл.

Мистер Чоат: Что же вы сделали, когда он его расстегнул? Вы вскрикнули?

Мисс Мартинез: Нет, я не вскрикнула. Я вам говорила, что не кричала.

Мистер Чоат подчеркнул все важное в этих показаниях. Он тотчас же подумал, что если остановиться здесь, то у него будет потрясающая возможность для подведения итога. Вот как он ею воспользовался:

«Господа присяжные, это не история Лукреции и Тарквиния, пришедшего с мечом. О нет, здесь не было меча! Они поболтали. Ничего не говорится о том, что было сказано, и через какое-то время он расстегнул ее пояс и тут все и случилось! Как только ее пояс был расстегнут, она тут же и сломалась. Джентльмены, мой вам вопрос, над которым, мне хотелось бы, чтоб вы подумали в комнате заседаний и ответили бы: в данной ситуации, от одного расстегнутого крючка, от одного распущенного пояса, могла ли женщина настолько сломаться, не будь за этим поясом изначально распущенная женщина! Все домашние были дома. Почему она не закричала? Почему не подняла свой тихий голос хоть немного? Тихое совращение, по ее собственным словам!