Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

«Меня заключили туда, потому что я был сумасшедшим. Видите ли, моя жена очень сильно болела, у нее была локомоторная атаксия. Она болела год, я был ее единственной сиделкой. Я ухаживал за ней день и ночь. Мы очень любили друг друга. Я очень переживал из-за ее длительной болезни и ужасных страданий. В результате я переживал слишком сильно – она всегда была очень добра ко мне. Я перенапрягся, и мой разум не выдержал, но сейчас мне уже лучше, спасибо».

XI. Некоторые знаменитые перекрестные допросчики и их методы

Один из лучших способов овладеть искусством перекрестного допроса – это изучить методы великих перекрестных допрашивающих, эталонов профессии адвоката.

В самом деле, почти каждый из великих перекрестных допрашивающих объясняет свой успех тем, что у него была возможность изучить на практике искусство какого-то великого адвоката.

Принимая во внимание, что характеры и сцены из жизни великих перекрестных допрашивающих вызывают живой интерес, я счел правильным представить несколько коротких сценок из жизни великих допрашивающих и привести примеры их методов.

Сэр Чарльз Расселл, лорд Расселл из Килловена, который умер в феврале 1901 года, будучи лордом верховным судьей Англии, был самым успешным перекрестным допрашивающим современности. Лорд Колридж сказал о нем, когда он еще выступал в суде и был его оппонентом почти в каждом важном деле: «Расселл – самый значительный адвокат этого века».

Говорят, что его успех в перекрестном допросе, так же, как и его успех во всем остальном, зависел напрямую от его сильного характера. Именно его поразительный характер вместе с его мастерством и ловкостью давали ему огромное влияние над свидетелями, которых он допрашивал. О Расселле говорили, что у него замечательная способность использовать свой мозг и знание людей. Другие могли бы гораздо лучше разбираться в теме, чем Расселл, но у него была репутация человека, который мог сделать любые сведения ценными и использовать их в допросе свидетеля неожиданными и уникальными способами.

В отличие от Руфуса Чоата, «правителя двенадцати», и, несомненно, наилучшего адвоката века с этой стороны океана, Расселл мало читал. Он принадлежал той категории известных людей, которые «не находили и не делали вид, что находят утешение в книгах». Для Чоата его библиотека, в которой было около восьми тысяч книг, была его домом, и «авторы были любовью его жизни». Чоат читал за обеденным столом и гуляя по улице, книги были его единственным хобби. Расселл также не был великим оратором, тогда как Чоат считался «первым среди ораторов его времени в любой точке земли, где говорят по-английски, или среди ораторов, которые когда-либо стояли перед присяжными».

И Расселл, и Чоат были превосходными актерами, они оба были гениальными адвокатами. И тот, и другой знали, за какие детали нужно ухватиться, и тот, и другой следили за каждым движением присяжных, знали с первого взгляда, на что те обращали внимание, знали, как использовать в свою пользу любую случайность, возникшую по ходу дела.

«Однажды помощник в суде что-то записывал, как и было принято. Расселл никак не реагировал, но был в состоянии боевой готовности, рассматривал зал суда, иногда судью, иногда присяжных, иногда свидетеля или адвоката противоположной стороны. Внезапно он повернулся к помощнику и спросил: «Что ты делаешь?» «Записываю», – последовал ответ. «Какого черта ты записываешь? Почему ты не следишь за делом?» – взорвался Расселл. Он следил за делом. Что-то произошло, и нужна была смена обстановки в зале суда, и он привлек внимание своих кол-лег еще до того, как у них была возможность понять, что произошло. 33

Принцип Расселла относительно перекрестного допроса заключался в следующем: «Сразу идите на свидетеля и к сути дела, откройте ваши карты, английские присяжные не ценят деликатность».

Говоря об успехе Расселла как перекрестного допрашивающего, его биограф Барри О’Брайен пишет: «Это было великолепное зрелище, когда он вставал для проведения перекрестного допроса. Даже сам его вид, наверное, шокировал свидетеля: мужественная, непокорная осанка, благородные черты лица, надменный взгляд, безжалостный рот, эти глубоко посаженные глаза, широко раскрытые, и тот испытующий взгляд, пронизывающий до глубины души. «Расселл, – сказал адвокат из Северной юрисдикции, – действует на свидетеля так же, как кобра на кролика». В одном деле он оказался не на той стороне. Тридцать два свидетеля дали показания, тридцать один за него, один против. Ни один из тридцати одного не был сломлен во время перекрестного допроса, но тот, один, на правой стороне дела, был совершенно уничтожен Расселлом.