Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Во всей истории наших нью-йоркских судов вряд ли были адвокаты, равные судье Вилльяму Фуллертону в области перекрестного допроса. Он был известен своим спокойствием и кроткими манерами, своими быстро повторяющимися вопросами, своими остротами, переплетенными с вопросами, своим собственным изобретательным методом.

Перекрестные допросы, проведенные Фуллертоном в знаменитом деле Тилтона против Генри Варда Бичера, заработали ему международную репутацию и считались лучшими допросами, когда-либо проведенными в этой стране. Но именно эти допросы, блестящие и трудные, не принесли особых результатов, скорее всего из-за необыкновенной интеллигентности и проницательности самих свидетелей. Сам судебный процесс был самым знаменитым процессом такого рода, когда-либо проведенным в Нью-Йорке. Один из наиболее уважаемых христианских проповедников обвинялся в том, что использовал свой талант к красноречию, приумноженный его религиозным влиянием, чтобы расположить к себе и уничтожить кристальную честность прихожанки его церкви – набожной женщины с чистой душой, жены его старого друга. Его (проповедника) обвиняли в том, что он продолжал преступную связь в течение полутора лет, и в том, что он скрывал этот проступок и от своей совести, лицемерными словами о благочестии; в том, что он эту связь благословил, а затем извлек из нее выгоду, и, наконец, в том, что добавил лжесвидетельство к совращению для того, чтобы избежать последствий. Его обвинители, мистер Тилтон и мистер Мултон, были людьми с хорошей репутацией и занимающие уважаемое положение в обществе.

Продолжительность и сложность перекрестного допроса Фуллертона делают невозможным даже их частичное упоминание на этих страницах. Однажды, когда он высказал недовольство мистером Бичером за то, что тот отвечал на вопросы недостаточно свободно и прямо, Бичер честно ответил: «Я вас боюсь!!»

Во время перекрестного допроса Бичера по поводу знаменитого «порванного письма» Фуллертон спросил, почему он не дал объяснений церкви, если был невиновен. Бичер ответил, что он действовал в соответствии с договоренностью о тайне, и добавил, что не думал, что остальные также сдержали свое обещание молчать. В ответ на это по залу пронесся смех, и судья Нильсон приказал судебному помощнику выдворить из зала суда любого человека, ведущего себя оскорбительно «Кроме адвоката!» – добавил Фуллертон. Позже перекрестный допрашивающий с нетерпением высказал мистеру Бичеру, что все равно все узнает до окончания допроса, на что Бичер ответил: «Не думаю, что у вас пока это получается».

Мистер Фуллертон (громогласно): Почему вы не встали и не стали отрицать обвинение?

Мистер Бичер (своим чудесным обаятельным голосом, так отличающим его от других людей своего времени): Мистер Фуллертон, это не входит в мои привычки и не соответствует тому, как я веду себя с людьми и разбираюсь с проблемами.

Мистер Фуллертон: Да, я заметил. Вы говорите, что обвинение Теодора Тилтона вас в том, что у вас была интимная связь с его женой, и обвинения вашей церкви и церковного комитета на вас никак не подействовали?

Мистер Бичер (резко): Никоим образом.

В этот момент мистер Томас Г. Шерман, адвокат Бичера, вскочил, вступился за своего клиента и заметил, что когда у адвоката противоположной стороны нет перед глазами записей дела, он никогда правильно их не цитирует.

Мистер Фуллертон (обращаясь к залу суда): Когда мистер Шерман не говорит наглости в этом деле, он просто молчит…

Судья Нильсон (приходя на помощь): Скорее всего, адвокат думал…

Мистер Фуллертон (перебивая): То, что думает мистер Шерман, ваша честь, ни в коей мере не может считаться достаточно важным, чтобы занимать время суда или адвоката противоположной стороны.

«Вы часто публикуете свои проповеди?» – продолжил мистер Фуллертон.

Мистер Бичер признался, что да, и что он также прочел проповедь на тему «Благородство в покаянии».

Мистер Шерман (с сарказмом): Я надеюсь, что мистер Фуллер-тон не будет нам читать проповеди.

Мистер Фуллертон: Я бы так и сделал, если бы думал, что удастся обратить к вере брата Шермана.

Мистер Бичер (тихо): Я буду очень рад дать вам попользоваться моей кафедрой.

Мистер Фуллертон (смеясь): Брат Шерман – единственный зритель, который мне нужен!

Мистер Бичер (с сарказмом): Может быть, он единственный зритель, готовый вас слушать!