Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Для того чтобы были основания для расследования вопросов, не имеющих отношения к главным проблемам дела, и рассчитанных на то, чтобы опозорить свидетеля или настроить присяжных против него, эти вопросы должны, по крайней мере, подвергать сомнению его моральную репутацию и его надежность как свидетеля. Нельзя поддерживать вопросы, которые непосредственно стремятся унизить свидетеля и которые никак не могут повлиять на достоверность его показаний.

Во всех предыдущих главах мы опирались на предположение, что искусство перекрестного допросчика должно быть использовано в интересах его клиента, честными и легитимными способами, а не искажением данных, инсинуациями или путем специального представления свидетеля в ложном свете перед присяжными. Несомненно, что эти методы были не раз успешно применены, но тот, кто ими пользуется, очень быстро зарабатывает себе репутацию «продувного» адвоката и теряет доверие не только судов, но, самым непостижимым образом, и самих присяжных, перед которыми он предстает в суде. Если он однажды получил репутацию «нечестного» адвоката в среде завсегдатаев судебных залов, то никогда уже не будет полезен для клиентов в качестве судебного адвоката. Честность – лучшее качество как для адвокатов, так и для представителей других профессий.

У адвоката могут иметься материалы, способные навредить свидетелю, но то, насколько прилично их использование, часто становится серьезным вопросом, даже в делах, где их использование может быть совершенно законно. Присяжных может возмутить надругательство над чувствами свидетеля, и отвращение по отношению к нему может превратиться в симпатию. Также нужно иметь в виду и судью, а возбуждать негодование в сильном судье неблагоразумно. Ничто не может быть менее профессионально, чем адвокат, задающий вопросы, которые позорят не только свидетеля, но и множество невинных людей только потому, что клиент хочет, чтобы эти вопросы были заданы.

Нет лучшего примера безумия уступки клиенту в его ненависти или жажде мести, чем результат знаменитого дела, в котором миссис Едвин Форрест получила развод от своего мужа, известного трагика. Миссис Форрест, дама культурная и утонченная, потребовала развода на основании измены, а ее муж выдвинул ей встречное обвинение. Во время суда (1851) Чарльз О’Коннор, адвокат миссис Форрест, вызвал самого мужа в качестве первого свидетеля и спросил его о его неверности, связанной с некоей актрисой. Джон Ван Бурен, адвокат

Едвина Форреста, возразил против этого вопроса на основании того, что ответ на него мог его инкриминировать. Вопрос запретили, и муж ушел со свидетельской трибуны. После допроса нескольких незначительных свидетелей О’Коннор закончил изложение выдвинутой версии, так и не выявив ощутимых доказательств против мужа. Если бы в этот момент была выдвинута просьба передать дело в руки судьи, она была бы удовлетворена и дело жены закончилось бы провалом. Говорят, что когда мистер Ван Бурен собирался предъявить такую просьбу и закрыть дело, мистер Форрест приказал ему про-должать с дачей показаний защиты, чтобы изложить все отврати-тельные доказательства, собранные против жены. Ван Бурен уступил желаниям своего клиента, и днями и неделями вызывал свидетеля за свидетелем, рассказывающих все противные детали предполагаемого дебоширства миссис Форрест. Дело привлекло внимание публики, и о нем много писали в прессе. Народ, как это часто бывает, прореагировал на доказательства противоположно ожиданиям мужа. Отталкивающий характер доказательств пробудил повсеместную симпатию к жене. Мистера О’Коннора завалили предложениями доказательств, анонимных и нет, против мужа, и когда Ван Бурен наконец завершил свою атаку жены, О’Коннор смог в представлении контрдоказательств предъявить такую массу убедительных свидетельств против обвиняемого, что присяжные тут же сняли с миссис Форрест все подозрения и дали ей развод. К концу первого судебного дня дело бы выиграл муж, если бы была предъявлена просьба, но, поддавшись ненависти своего клиента к его жене, после ожесточенной борьбы в суде в течение тридцати трех дней мистер Ван Бурен обнаружил, что и он, и его клиент с позором проиграли. Эта ошибка мистера Ван Бурена много обсуждалась в профессиональных кругах того времени. Незадолго до этого случая он оставил свою должность генерального прокурора Албани и до этого дела имел престижную практику в Нью-Йорке, хотя после роковой ошибки в деле о разводе Форрестов он так и не смог вернуть себе прежнюю популярность. 30