user - Unknown

– Там был мужчина, лапающий меня.

Он молчит.

– Да, был.

– И ты просто стоял и смотрел. Позволь спросить, Маркус, почему ты женился на мне?

Еще больше молчания.

– Ты даже ответить не можешь, не так ли? Не можешь, потому что я ничего для тебя не значу, вообще ничего. На хера ты вообще делаешь это со мной? Тратишь мое время? Заставляешь меня любить тебя? Делаешь меня своей женой? Когда все, чего ты хочешь, это кусок задницы в своей постели.

– Катя.

– Иди нахуй, ублюдок. Он лапал меня, – я повышаю голос. – Он держал свои руки на теле, которое должно быть твоим и тебе плевать.

– Я, блять, ненавидел это, – рявкает он.

Я вздрагиваю.

– Что?

– Чертовски ненавидел это, но я знал, что ты делала. Я, черт подери, знал, что ты пытаешься выбесить меня, потому что сама была раздражена.

– Что? – спрашиваю еще раз.

– Чтоб меня, Катя. Ты все тестируешь.

– Просто уйди.

– Нет.

– Маркус.

Он наклоняется, переворачивая меня на спину,и его тело накрывает меня сверху. Я зло вскрикиваю, толкая его в грудь, но он не двигается.

– Перестань бороться со мной, Катя, – шипит он.

– Может, ты должен был бороться за меня. Может быть, будет лучше для всех, если я просто уйду.

– Нет.

Слова получаются хриплыми, такими настоящими, глубокими, и мой рот закрывается. Его рот находит мою шею, и он нежно меня целует. Черт бы его побрал. Чтоб его. Его пальцы пробегаются по моим бокам, его рот двигается по моему телу, и я знаю, что он берет вверх. Он побеждает. Он успокаивает меня. Он заставляет меня простить его с каждым касанием.

– Скажи, что ты любишь меня, Катя, – требует он хрипло.

– Нет, – стону я, когда его губы двигаются вниз по моей шее.

– Скажи мне, Катя.

– Сказать тебе то, что ты отказываешься сказать мне? Нет! – восклицаю я.

Его рот находит мои груди и он посасывает их сквозь ночнушку. Мое тело выгибается вверх.

– Катя, – предупреждает он.

– Пошел ты, Маркус Тандем.

Он рычит, низко и угрожающе, но я не сдаюсь. Я не отдам ему то, что он пытается вытащить. Не сегодня. Даже если я чувствую это, каждым дюймом своего тела, он не прорвется через эту стену.

– Ты простишь меня, – гудит он напротив моей кожи.

– Нет.

– Да.

Он победил.

Он заставил меня простить его своим ртом между моих ног.

Затем своим членом глубоко внутри меня.

И я вернулась обратно к началу.

Абсолютно потерявшая голову из-за него, и теряющая часть своей души.

Глава 16

Тогда

Катя

– Катя! – моя мама плачет в трубку.

– Мама? Что не так? Что-то случилось?

– Да, кое-что, безусловно, произошло. Катя, я не понимаю, зачем ты сделала это для меня? Я же знаю, что ты не можешь себе этого позволить, дорогая.

Ауч?

– Мама, подожди минутку, давай с самого начала. Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь?

– Кресло…

Инвалидное кресло?

– Что случилось? Неужели оно сломалось?

– Катя, – тихо говорит она. – Новое.

Новое?

Причём тут новое?

– Я не понимаю. Я не покупала инвалидное кресло.

– Ты... ты этого не делала?

– Нет, мама.

Тогда кто?

– Там записка на коробке, подожди, я сейчас посмотрю.

Она затихает, затем через мгновение начинает задыхаться.

– Мама? – Я уже плачу. – Что там?

– Здесь... здесь написано… Я надеюсь, что это делает вашу жизнь легче. М.

М.

О, Боже, Маркус.

– Маркус. – шепчу я про себя.

– Я думала, что между вами не было ничего серьезного, Kэт?

– Не было.

– А сейчас?

Я говорила ему, что я тяжело работаю и не могу себе этого позволить. Он организовал ей подарок. Я сказала ему, что мой босс был мудаком. Он изменил это. Маркус пытается доказать мне, что он настроен серьёзно, и я начинаю в это верить.

– Мама…

– О, Катя, – шепчет она, прежде чем я могу возразить. – Это удивительно. Я не могу… Я так счастлива.

Она счастлива.

Мое сердце разрывается, и я знаю, что не могу спорить с этим и расстраивать её. Я также знаю, что Маркус обернёт это таким образом, что я ему буду обязана. Какая-то часть меня хочет быть ему обязанной; но другая часть меня боится. Однако именно это заставляет моё сердце раскалываться. Сегодня был один из лучших дней в моей жизни. Когда я вернулась на работу, мой босс извинился, повысил мне зарплату и сократил мои рабочие часы.

Что бы Маркус не сделал, это всё изменило.

И при этом, он изменил мою жизнь.

Я беру себя в руки и говорю в трубку:

– Я должна идти, мама, но я помогу тебе настроить его, как только вернусь домой.