user - Unknown

состоянии, страдая так сильно, что иногда даже не могла встать с кровати, и тогда она решила, что риск стоит того.

Опухоль удалили, но жизненно важные нервы были повреждены. Теперь она боролась со своими конечностями. Её мозг не посылает правильные сигналы, и ей трудно двигаться как обычно. У мамы была интенсивная физиотерапия и ещё одна операция, чтобы исправить некоторые повреждения, но она всё ещё в состоянии жить нормальной жизнью. О ней надо будет всегда заботиться, даже если и чуть-чуть.

Это не то чего она хотела, но это то, что у неё есть, и я не могу бросить маму.

– Я в порядке, милая, – она сияет, её язык слегка заплетается. Это не плохо. – Наслаждайся.

Моя замечательная мама – даже когда она в таком плохом состоянии, она успевает сделать мою жизнь прекрасней. Она гудит, даже поет, ежедневно. Она всегда просит меня принести цветы и расставить что-нибудь яркое в доме, и вечно уговаривает меня пойти и насладиться жизнью. Хотя ей и трудно совладать со своими движениями, она умеет управлять руками и делать что-нибудь стандартное для себя, как бы то ни было, пока меня нет, ей нужна сиделка.

Мы наняли Элли для этого.

Я много плачу Элли, но оно того стоит.

– Элли придёт с минуты на минуту, и я не задержусь надолго.

Она потянулась ко мне, но это заняло больше времени, так что я протянула и сама взяла маму за руку.

– Не волнуйся обо мне, – говорит она медленно, и я знаю, что она устала. – Пожалуйста, Катя.

– Я всегда волнуюсь о тебе, – говорю я, целуя её в щеку. – Но я пойду.

– Он хороший? – она улыбается.

Я ухмыляюсь ей. Моя мама, даже сейчас невероятно красива. Я бы хотела, чтобы она нашла мужчину, который бы любил её настолько, насколько она этого заслуживает.

– Он привлекательный, но я не знаю его.

Я не говорю маме о том, что иду с игроком и мы переспали в самую первую ночь.

– Узнаешь, – она сияет.

Я смеюсь над её оптимизмом, когда входит Элли. Она маленькая мексиканка, весёлая, но суровая. Она не позволит маме перебарщивать, но, в то же время, у них хорошие взаимоотношения и дружба на всю жизнь.

– Добрый вечер, Катя, – говорит Элли, целуя меня в щёку.

Она одета в мягкое, цветочное платье. Её волосы распущены, касаются плеч и её карие глаза светятся радостью. Она всегда рада. И я люблю её за это. И мама тоже.

– Спасибо, что пришла так быстро, – я улыбаюсь, обнимая её.

– Не волнуйся об этом, – отчитывает она меня, грозя пальчиком. – Иди, веселись.

Свет фар автомобиля мигают в окне и мою грудь стягивает.

– Он здесь, – я выдыхаю.

– Должна ли Элли выйти, встретить этого мужчину и сказать как нужно обращаться с моей малышкой? – говорит Элли, выпятив грудь.

Я смеюсь и целую её в щеку.

– Нет, спасибо, Элли.

Я обнимаю маму и она слегка улыбается.

– Веселись. И не торопись.

Я машу им и выхожу. Здесь темная Ауди стоит на дороге. Я не могу рассмотреть что внутри, но я знаю, что она принадлежит Маркусу. Сглатывая, я подхожу и открываю дверь. Я вздыхаю от удовольствия, замечая великолепного мужчину на переднем сидении. Он надел черные брюки в паре с рубашкой на пуговицах. Вместо галстука и пиджака он надел жилет. Рукава закатаны до локтей, и он выглядит как рай, соединившийся с адом.

– Маркус, – говорю с придыханием.

Молодец, Катя.

– Катя, – говорит он, его голос низкий и хриплый.

Блин.

Я сажусь в машину, прохладное кожаное кресло задевает бёдра. Моё чёрное платье короткое, но не как у шлюхи. Оно с большим вырезом, демонстрируя декольте, чтобы это выглядело сексуально, но элегантно. Я подобрала к нему пару черных лодочек, и оставила волосы распущенными с легкими кудрями.

Я закрываю дверь и поворачиваюсь к Маркусу, и взгляд, которым он одаривает меня жаркий. Ему не надо использовать слова – его выражение лица говорит мне точно, чего он хочет от меня.

– Так, – я выдыхаю, – что на ужин?

Его губа дёргается.

Грязный ублюдок.

– Не отвечай, – говорю.

– Сегодня, – мурлычет он, опуская свой взгляд на мои губы. – Ты выглядишь сногсшибательно.

Оу. Вау.

– Ох, спасибо.

После этого он отворачивается и везет нас на ужин.

Глава 11

Сейчас

Катя

Я стучу в дверь снова и снова, пальцы дрожат. Я закрываю глаза, пытаясь собраться. Мне больно: Маркус уезжал на две недели и вернувшись, так легко отмахнулся от меня. Он вообще скучал по мне? Думал ли он хоть чуть-чуть о том, что хочет быть дома в моих объятиях?

Моё сердце болит – болит, потому что глубоко в груди возникает тянущее чувство, что говорит, будто я что-то упускаю. Я просто этого не понимаю. Маркус мог обладать любой женщиной только щёлкнув пальцами, это точно, так зачем выбирать меня и жениться, если ему плевать?