user - Unknown

У него массивный, кругловатый узор на левой стороне груди. Немного напоминает стиль трайбл (Tribal Tattoo – древнейший стиль тату, переводиться как «племенной», обычно это замысловатые чёткие

линии в виде узоров.), и не могу отрицать, что это чертовски горячо. Затем, больше напоминающие

кельтские, узоры спускаются вниз по левой стороне его тела, при этом правая полностью чистая, кроме

того, что узор обвивается вокруг его шеи. Боже, это горячо. Я перемещаю глаза с тату и осматриваю его исключительное накаченное тело. Он не слишком большой и не слишком маленький. У него отличное строение, есть всё, что должен иметь мужчина.

Он снимает свои штаны.

И я вижу, что у него есть намного больше, чем у любого мужчины.

Я открываю губы и вздыхаю, когда вижу его толстый, твёрдый член. Он не предпринимает ничего, чтобы прикрыть его, или засмущаться, и это доказывает, что Маркус Тандем – игрок. Не каждый мужчина такой самоуверенный. Он стоит передо мной, словно позволяет мне упиваться им. Он позволяет мне зарисовать идеальную картинку в моей голове. И я рисую. Боже, безусловно я это делаю.

За него можно умереть.

И я не преувеличиваю.

И я не преувеличиваю.

Его член толстый, тяжелый и длинный. В нём есть четыре маленькие штанги, продетые в его грибовидную головку, и я мгновенно задаюсь вопросом, как они будут чувствоваться, когда он будет двигаться внутри моей киски. И от этой мысли я намокаю сильнее. Я хочу свести ноги вместе, но, то как Маркус смотрит на меня, означает, что ему нравится вид. А мне нравится, что вижу я. Я думаю, мы в одной лодке.

– Положи пальцы на свою киску, – шипит он, прерывая тишину.

Я моргаю. Он передо мной, стоит, абсолютно голый, и я лежу на его кровати без всего, кроме туфель, и мои ноги широко разведены. И теперь он хочет… чтобы я трогала себя?

– Что? – выдыхаю я.

– Пальцы на свою киску.

Я смотрю ему в глаза и вижу, что он серьёзен. Боже, я никогда не делала такого перед мужчиной раньше. Но я хочу. В конце концов, я не увижу Маркуса снова: будет ли это больно? Сделав глубокий вздох, я медленно опускаю свою руку к раскрытой плоти. Погружаю пальцы внутрь, нахожу набухший клитор и начинаю массировать его.

Маркус обхватывает рукой свой член и начинает медленно поглаживать, его глаза не покидают моих. Это настораживает, во многом. Во-первых, он не смотрит на мои пальцы. Во-вторых, его глаза смотрят, словно могут заглянуть в душу. С моих губ срывается стон, когда мой клитор оживает, нуждаясь в освобождении, всё ещё сырой ото рта Маркуса.

– Проникни пальцем внутрь, – приказывает он.

Я делаю, как он говорит, скользя пальцем внутрь и продолжая тереть клитор. Моя спина выгибается, когда нарастает оргазм, и я молю небеса, чтобы он позволил мне кончить в этот раз.

– Смотри на свои соски, – рычит он. – Такие твёрдые. Ты уже подходишь?

– Да, – я задыхаюсь.

– Думаешь обо мне?

– Боже, да.

– Ты хочешь мой член, Катя? – он мурлычет.

Боже, как звучит моё имя из его уст. То, как оно срывается с его языка. Мой стон застрял в горле и глаза закатились, когда приближался оргазм.

– Смотри на мой член, когда кончаешь, – командует он, и я снова смотрю на него.

Я смотрю на его член, упиваясь тем, как его рука движется на нем, поглаживая медленно, почти лениво. Это красиво и в этот момент я кончаю. Спина выгибается, и я толкаюсь грудью вперед, задыхаясь, пока моё тело дрожит от удовольствия. Дрожь ещё даже не закончилась, когда Маркус на мне, его член трется о мою плоть, его тело вдавливает меня в диван.

Он потянулся и пошарил на секунду, и вернулся с презервативом. Его взгляд пронизывает меня, пока он разрывает пакетик и достает презерватив. Он наклоняется, раскатывает латекс по члену и возвращает свой рот к моему, жёстко и глубоко. Он толкается языком и его поцелуй становится напористей. Я отвечала настойчивостью, пока мы лихорадочно целуемся, отчего моя голова кружится. Без предупреждения, он берёт свой член и скользит внутрь меня.

Он делает это мучительно, прекрасно и удивительно медленно. Я стону, он перехватывает стон своим ртом, целует меня так крепко, что я чувствую как побаливают мои губы. Его руки опускаются, и он заключает мои груди в ладони, используя их, чтобы контролировать свои толчки. Я приподнимаю бедра, принимая его глубже и разводя ноги шире. Он идеально трахает меня: не сильно, не мягко, так как мне нужно.

Никто из нас не говорит. Единственные звуки в комнате, это его кряхтение и мои стоны, пока моё тело возносится выше и выше, приближаясь к краю. Я хочу кончить, позорно быстро. Я отрываюсь от его губ и закрываю глаза, сжимая челюсть, пытаясь сдержаться. Маркус рычит, низко и глубоко, и смещает свои руки с моих грудей. Он опускает их, сжимает мои бедра и начинает трахать меня сильнее.