Вадим Скумбриев - Долгая полночь

Жанна бросила камень вниз, следя, как он с бульканьем входит в воду. А потом услышала голоса людей.

Кто-то шёл к дому, громко разговаривая. Жанна не стала долго ждать и тут же вскочила на ноги. Юркнула к двери, схватила ведра и, накинув на плечо коромысло, медленно пошла к спуску — будто бы за водой.

— Эгей! — услышала она и обернулась.

Гостями оказались шестеро молодых плечистых парней в красно-белых одеждах, а начальствовал над ними лысый вояка постарше — у этого на груди были вышиты золотистые львы. Жанне не пришлось долго гадать, кто перед ней. У всех семерых из-за плеч торчали луки, на поясах висели фальчионы — таких же она встречала раньше по всей Франции. И точно такой же английский лучник всадил ей в бок стрелу, когда банда эллекина захотела воспользоваться путницей для утех и вся погибла под когтями её баргеста. В тот день король Эдуард лишился десятка стрелков, хоть никогда и не узнал о том, а Жанна – очередного телохранителя.

Увидев англичан, Жанна тут же охнула, опустила коромысло и затараторила:

– Что угодно господам? У нас есть только рыба, но уже сварили отличный суп. Если господа пожелают...

– Замолчи, – рыкнул седой, обшаривая её взглядом. — Говори. Медленно.

На французском он изъяснялся с отвратительным акцентом.

— Я хотела спросить... – снова начала Жанна, но тут на плечо ей легла тяжёлая рука.

– Мы рады будем услужить господам лучникам, — размеренно, спокойно сказал Франциск. – Жанна, душечка, накрой на стол, — добавил он.

Жанна поспешила к двери, не сразу поняв, что рыбак назвал её по имени.

-- А хороша у тебя дочка, старик! – услышала она, копаясь в шкафах. Увидела на одной из полок узкий кривой нож для разделки рыбы, подхватила его и сунула в сапог. – Как это ты такую красоту здесь прячешь?

– Кроме Жанны, господин, некому больше помочь мне со снастями, – отвечал Франциск. – Если я её отпущу, то умру с голоду.

В буфете обнаружилась выцветшая от времени скатерть, которая тут же оказалась на столе. Затем – горшок с ухой. Наварил старик много, хватило бы всем пришлым.

– Ну, это мы ещё проверим, – крякнул второй голос. – Слыхал, Том? А говорили, тут кроме рыбы, ничего и не возьмёшь.

– Сжальтесь, господин, – тихо сказал Франциск, и Жанна почуяла в его голосе потаённую угрозу.

Том её не услышал.

– Да умолкни ты! – отмахнулся англичанин. – Ну что, ребятки. Перекусим на дорожку, соберём рыбу и обратно. В Руайяне сейчас каждый человек на счету.

– А девка?

– А девки всем не хватит, – захохотал Том. Дверь распахнулась – на пороге стоял тот самый, лысый. На бритом черепе Жанна углядела несколько застарелых шрамов, ещё один рассёк верхнюю губу. – Эй, цыпа, а иди-ка сюда, – позвал он.

Жанна отшатнулась, уткнувшись спиной в шкаф.

– Ну иди, иди, давай, господин Томас тебя не обидит, – ласковым голосом продолжал лысый, подкрадываясь ближе. – Что же ты не идёшь?

Ещё шаг назад – и лучник метнулся к Жанне, одним движением хватая её в охапку. Колдунья попыталась вырваться, но руки держали её не хуже кузнечных тисков.

– Не дёргайся, дорогая, не дёргайся, – шептал Том. – А ну-ка, пошла!

Он потащил её наружу.

Много раз Жанне доводилось видеть, как идут на казнь осуждённые, видеть обречённость и неприкрытую боль в глазах их родственников. Франциск смотрел на неё равнодушно, словно Том тащил дубовую колоду. И пусть Жанна и не ждала от него помощи, что-то кольнуло в сердце.

– Заходи! – сильный толчок опрокинул колдунью на охапку соломы. Со скрипом закрылась дверь сарая, оставив лишь узкую полоску света. – Ну, цыпа, не привередничай, никто тебя убивать не будет, – уже спокойнее добавил Том. И вдруг навалился сверху, прижав её к земле.

Жанна забилась под ним, точно выброшенная на берег рыба. Ей нужна была хотя бы одна рука, но слишком уж хорошо лысый знал своё дело. Локти его зажали её руки, толстые пальцы торопливо рвали ворот сорочки, обнажая грудь. Потянулся воняющим чесноком ртом к её губам, среди зубов мелькнул язык, вошёл в её рот – и в тот же миг Жанна впилась в него зубами.

Томас заорал, словно его прижгли калёным железом. Отшатнулся от колдуньи, и та тут же нашарила у него на поясе мизерикорд.

– Ты... су... – просипел лучник. Ладонь его коснулась шеи Жанны и сдавила, да так, что у колдуньи потемнело в глазах. Лишь тихий стон вырвался из её горла – и коротким движением она вонзила отточенное острие Тому в кадык чуть ли не по самую рукоять.