Вадим - За гранью долга

Глава 1. Аурон Утерс, граф Вэлш.

- На сегодня достаточно, Кузнечик! Отпусти его - пусть бежит собираться... - донесся до меня голос отца.

- У меня давно все готово! - не дожидаясь ответа учителя, ответил я. И продолжил крутить тяжеленный стальной посох, по семейным преданиям принадлежавший самому Веддингу Смиренному, калике, пространствовавшему по Диенну двадцать с лишним лет. Лет в восемь, услышав жизнеописание этого великого предка, я поднялся в галерею и долго стоял перед портретом своего пра-пра-прадеда, пытаясь понять, откуда у человека с прозвищем Смиренный могла появиться такая мощная шея, широченные плечи и взгляд, от которого по спине пробегали мурашки. Четыре года спустя, в первый раз попробовав поднять его Посох, я понял все. Или почти все: калика перехожий, не снимавший с себя стальные вериги общим весом в четыре пуда и таскавший в руке трехпудовую железяку, просто не мог оставаться слабым...

- Ну, молодец! Значит, увидимся за ужином... - буркнул отец, и, не заходя в зал, двинулся дальше по коридору.

'В кабинет...' - подумал я. Но ошибся - его шаги сотрясли лестницу и затихли где-то рядом с покоями моей мамы...

- Можешь остановиться... - еле слышно пробормотал Кузнечик, и я решил, что ослышался.

- Прошу прощения?

- Можешь остановиться и положить посох на место... - так же тихо повторил учитель. А потом, словно проснувшись, зарычал: - Я сказал, посох на место, а сам - в угол!!!

Услышав в его голосе привычные интонации, я метнулся к резной подставке из дерева кемет, по прочности мало чем уступающей грозному оружию моего предка, аккуратно возложил на нее Усмиритель, и, развернувшись на месте, прыгнул в угол. Или Угол? В общем, место, в котором я проводил последний час тренировок, заслуживало именования с большой буквы.

Не успел я занять исходное положение, как Кузнечик превратился в ураган - выхваченные из складок одежды короткие клинки метнулись к моему телу и чуть не нашинковали его на куски. Пришлось начать шевелиться...

Для того чтобы уходить от их ударов, мне приходилось в предельном темпе метаться между двух стен, приседать и даже подпрыгивать. Блокировать, и тем более контратаковать, в этом упражнении было запрещено.

А еще мне приходилось следить за тем, чтобы учитель не придумал еще какую-нибудь каверзу: Кузнечик не брезговал ни неожиданными ударами ногами, локтями и головой, ни бросками метательных ножей, звездочек или горстей песка. Ничем из того что, по его мнению, могло научить меня выживать. Поэтому редко какой поход в угол не заканчивался вызовом Брюзги - так я про себя называл семейного лекаря. Несмотря на то, что Кузнечик никогда не наносил серьезных ран, получасовые лекции о последствиях ранений в область, лежащую под нанесенной мне царапиной я ненавидел больше, чем что бы то ни было. Наверное, потому, что во время набивших оскомину объяснений лекарь смотрел на меня так, как будто я получил очередную ранку, трусливо убегая из боя...

Как ни странно, в этот раз Кузнечик меня пожалел - часовая экзекуция закончилась всего через пятнадцать минут!

- А теперь садись на подоконник и слушай... - вздохнул Кузнечик. И я с трудом удержал отваливающуюся челюсть: слушать учителя мне приходилось часто. Но при этом я всегда был занят: либо работал мечами, либо держал в вытянутых руках какой-нибудь тяжеленный груз, либо тянулся. То есть никогда не находился без дела. И, тем более, не получал разрешения присесть на подоконник!

Не обращая внимания на мое удивление, учитель примостился на тяжеленном коЖаком мешке, набитом железными шариками, на котором я обычно отрабатывал удары или броски, и, хмуро посмотрев на меня, негромко заговорил:

- Вот уже четырнадцать поколений ваш род верно служит королю и народу Элиреи. С тех пор, как твой предок Утерс Молчаливый наголову разбил варваров в битве при Лерне и получил в ленное владение это графство, его потомки грудью закрывали королевство от любых напастей и бед. За это время ваша фамилия стала синонимом слов Честь, Верность и Доблесть, а графство Вэлш - местом, где появляются на свет самые доблестные воины Диенна. 'Прямой, как Утерс' - для того, чтобы так заговорили в народе, надо было очень постараться. И твои предки ни разу не осрамили гордое имя Утерса Молчаливого, заслужив право никогда не склонять голову перед королем. С вашим родом связано множество легенд; почти о каждом твоем предке сложены песни, а предсказаниям, в которых так или иначе упоминается какой-нибудь Утерс, вообще нет числа. Например, я, будучи ребенком и слушая леденящие душу истории у зимнего очага, представлял себя могучим Ойзеном Бронзовым Кулаком. Воином, которого боготворили даже враги...