Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Так постепенно развивалось законодательство, ограничивавшее права папы, а рядом с этим шли одно задругим ограничения поборов курии, хотя в статутах и делались заявления, что король и его подданные остаются верными и смиренными чадами св. церкви. Наконец, в исходе 1533 г. был поставлен в королевском совете вопрос о самом папстве. Этот вопрос обсуждался королевскими советниками не с догматической или канонической точки зрения, а на основании соображений чисто политического свойства. Спрошенные (1534) по этому вопросу Оксфордский и Кембриджский университеты ответили, что по св. писанию римский епископ в Англии не имеет никакой особенной власти сравнительно с другими иностранными епископами. Церковные собрания кентерберийского и йоркского округов тоже составили постановления в подобном смысле, и такие же заявления были сделаны отдельными епископами, капитулами, деканами, приорами и т. и. Королевские прокламации объявили об этом во всеобщее сведение, а в 1536 г, парламентом уже прямо запрещалось под страхом наказания защищать папскую юрисдикцию в Англии. Было даже постановлено потребовать в этом смысле присягу от всех духовных и всех светских чиновников. Вместо молитвы за папу, было введено прошение: «ab episcopi romani tyrranide libera nos, Domine!» С другой стороны, уже в 1531 г. Генрих VIII потребовал от духовенства, чтобы его признавали «единственным покровителем и верховным главою (supremum caput) церкви и клира в Англии». Конвокация кентерберийского округа была смущена таким требованием и лишь после долгих колебаний согласилась признать короля протектором, господином и даже, насколько позволяет закон Христов, главою церкви (et quantum per Christi legem licet etiam supremum caput ipsius, т. е. церкви). С последнею оговоркой приняла новый королевский титул и йоркская конвокация, заявив сначала, что в светских делах король и без того глава, в духовных же – главенство его противно католической церкви. В 1534 г. парламент особым актом о верховенстве (act of supremacy) объявил, что король, а в нем и его преемники, есть единственный верховный на земле глава англиканской церкви и должен пользоваться и всеми титулами, почестями, достоинствами, привилегиями, юрисдикцией и доходами, свойственными и принадлежащими верховному главе церкви, и что ему с его наследниками предоставляются право и власть производить время от времени визитации, реформировать, исправлять, укрощать и подавлять все те заблуждения, ереси, злоупотребления и беспорядки, которые того требуют. Особым распоряжением 1535 г. было предписано в каждый воскресный и праздничный день проповедовать народу и учить в школах, что король есть глава церкви в Англии; в этом же смысле статутом 1536 г. была установлена особая присяга для духовенства и светских чиновников. Таким образом в Англии реформация началась схизмою, так как на первых порах, кроме перемены главы церкви, все остальное – догматы, обряды, церковное устройство продолжало оставаться католическим. Но перед королем‑богословом, признанным главою церкви, теперь открывалась возможность самому реформировать религию и произвести секуляризацию монастырской собственности. Переворот усиливал власть короля: услужливые богословы и св. писанием, и творениями св. отцов, и историей, и ссылками на законы страны доказывали, что верховенство в англиканской церкви должно было принадлежать королю; так, например, епископ герефордский Фокс написал: «De vera differentia regiae potestatis et ecclesiasticae». Гардинер – «De vera obedientia» и т. п.

Канцлер Томас Кромвель, главный практический проводник Реформации в Англии. Портрет работы Г. Гольбейна, 1532-1533

Генрих VIII сделался, таким образом, в 1534 г. наследником папской власти в Англии. Эта власть была не только политическая, что обозначалось термином «юрисдикция», но прежде всего религиозная. Уже конвокации тридцатых годов высказывали недоумение по поводу притязания короля сделаться главою церкви; духовенство соглашалось на это лишь с оговорками, ограничивавшими такое главенство одними светскими делами. Король думал, однако, иначе, и вопрос о том, каким образом светская власть может распоряжаться в чисто духовных делах, и в какие отношения, будучи сама чужда благодати священства, должна она встать к подчиненной ей иерархии, наделал не мало хлопот королевским сторонникам, как только явилась надобность точнее определить церковное верховенство короля. Своим главенством Генрих VIII хотел пользоваться самым широким образом, и вот в Англии по воле короля, как главы церкви, и с согласия послушного парламента, происходит сначала секуляризация монастырской собственности [4], потом и настоящая церковная реформация. Первая произвела целый переворот в поземельных и социальных отношениях Англии, но Генрих VIII не удержал всей конфискованной собственности в своих руках, раздав значительную её часть новому дворянству, и это создало целый класс очень влиятельных защитников происшедшей в Англии церковной перемены. Главным помощником короля в этом деле был его канцлер и «генеральный викарий» по церковным делам, «молот монахов», как его называли, Томас Кромвель, человек деспотического нрава и поклонник Макиавелли. Генрих VIII в эту эпоху сам, как известно, обнаружил много произвола и жестокости. Между прочим, он казнил свою вторую жену Анну Болейн, а потом еще четыре раза вступал в брак: с одной из жен разводился, другую казнил, и только шестая жена пережила своего мужа. Деспотизм, соединенный с религиозным террором, проявился и в реформации, произведенной Генрихом. Казнили всех, не хотевших признать законность развода и второго брака короля или его верховенство в делах веры. За непризнание согласным со св. писанием первого брака Генриха VIII был казнен восьмидесятилетний епископ рочестерский Фишер (1535); был казнен и Томас Мор, отказавшийся принять королевскую супрематию. Когда Генрих VIII умирал, в Англии был настоящий церковный хаос, так как новый глава церкви внес в решение вопросов веры свой личный каприз. Раз Англия отторглась от Рима на том основании, что св. писание имеет более важное значение, чем папа, этот принцип нужно было применять и к другим сторонам церковной жизни. Архиепископ Кранмер, сочувствовавший лютеранству, хотел произвести в англиканской церкви соответственные изменения, но ни король, ни высшее духовенство не обнаруживали к этому склонности. Сам король‑богослов вмешивался в дело реформы, и в его царствование издано было четыре распоряжения о том, во что должны веровать его подданные: это были прежде всего «Десять статей» 1536 г., затем «Наставление христианина», или епископская книга того же года, далее «Шесть статей» 1539 г. и наконец «Необходимое учение и наставление христианина», или королевская книга 1544 г., все более или менее с католической окраской. Например, «Шесть статей» содержали в себе учения: 1) о пресуществлении, 2) о причащении под одним видом, 3) о безбрачии духовенства, 4) об обязательности обетов целомудрия, 5) о действительности частных месс и 6) о необходимости тайной исповеди. Около времени издания этих статей Генрих VIII по политическим соображениям вступил в переговоры с немецкими протестантами: в Лондон в 1538–1539 гг. явилось из Германии посольство, переговаривавшееся с Кранмером и другими теологами относительно общего вероучения, но аугсбургское исповедание не было принято. При всем своем тяготении к католическим догматам и обрядам Генрих VIII не был, однако, постоянен в своих решениях, а послушный парламент скреплял его изменчивые постановления: сам король находился то под влиянием противников папства (Кромвеля, Кранмера), то под, влиянием тайных папистов (еп. винчестерского Гардинера, кардинала Реджинальда Поля), и сообразно с этим менялись его взгляды. В общем, до падения Кромвеля (казненного в 1540 г.) королевская политика имела более антикатолический характер, но «Шесть статей» уже особенно утверждали католические понятия и учреждения и даже монашеские обеты – после уничтожения монастырей. «Шесть статей» вводились с такою жестокостью, что их прозвали «кровавыми». Преследовались одинаково и паписты, и настоящие протестанты. Когда Генрих VIII умер (1547), англиканская церковь по вероучению своему была еще католической и этим отталкивала от себя протестантов, хотя и не признавала власти папы, что вооружало против неё католиков.