Unknown - GUSchE_VODY

подушку.

-Нет. Николь. Этого не случилось. Я не ела ланч. Было жарко, и я не следила за своими

показателями. Мой уровень сахара упал и я потеряла сознание.

Она ничего не говорит. На линии полная тишина.

-Это правда, - настаиваю я. - Никакого нападения не было.

-Они сказали, что он тебя заманил.

Я тяжело вздыхаю.

-Я объясню.

И я объясняю. Это занимает минуту или пять.

Когда я заканчиваю, я уверена, что она снова думает о супружеском визите.

-Он плакал? - говорит она мягко. - Он, должно быть, такой чувствительный.

-Нет. Это неверное слово для него. И он старался не плакать.

-А какое слово верное?

Я ничего не отвечаю. Как мне описать Томаса?

Я думаю о его кулаке, сжимающем камень. О том, как он запустил его через ручей и тот

врезался в дерево на другом берегу. О ярости и возмущении в его голосе, когда он говорил с

Дэнни.

Я облизиваю губы.

-Он другой.

-В хорошем смысле?

-Не знаю.

-Пока, - говорит она.

Моя мама убила бы меня, если бы слышала этот разговор. Слава богу, мы говорим не по

домашнему телефону.

Но я соглашаюсь с Николь.

-Пока, - шепчу я. - Пока не знаю.

7 глава. ТОМАС

Стэн довольно хорошо готовит. Лучше, чем мама, хотя я чувствую себя немного предателем, чтобы сказать ему об этом. Когда он дома, он постоянно готовит. Сегодня мы едим

запеченую курицу с шафрановым рисом. Я даже не знаю, что такое шафран, но вкус

фантастический. У него уходит менее часа, с того момента, как мы вернулись домой, на то, чтобы приготовить ужин.

Однако, в чем бы мама легко могла его побить, так это в разговоре.

Он уже два раза откашливался, и каждый раз это звучало так, будто в горле у него застряла

целая куча гравия. Он едва ли произнес больше пары предложений с тех пор, как мы

прорвались сквозь толпу репортеров и добрались до дома.

Одним из этих предложений было: «Почему бы тебе не взять немного времени, чтобы

прийти в себя?»

Так что я воспользовался возможностью заткнуть костюм на самое дно моего ящика с

одеждой и принять душ. Сейчас я в джинсах и футболке.

Что действительно печально, так это то, что этот момент - поедание курицы, сидение в

тишине и то, что на мне моя собственная одежда - является самым радостным моментом

этого дня.

Сначала мы не сидели в тишине. Телефон продолжал трезвонить, и Стэн продолжал снимать

трубку только для того, чтобы положить ее обратно. Он выглянул из окна и сказал, что три

грузовика с прессой последовали за нами от полицейского участка.

В конце концов, он просто отключил телефон.

Он не стал выдергивать шнур из стены или что - то в этом роде. Стэн не тот тип, чтобы

реагировать остро. Даже когда умерла мама, с его стороны не было никаких надрывных

рыданий, ни гнева, ни ярости. Он сдерживался. Немного удивительно, может быть, но в

некотором роде и успокаивающе. Он тихий человек, и ее смерть ничего в этом не изменила.

Он пялится в свою тарелку, механически жуя свою курицу.

Впервые я сижу и наблюдаю за ним.

Это прозвучит безумно, но до этого момента я не сильно задумывался о том, кто убил мою

маму. Я был так зациклен на том, чтобы убедить окружающих в том, что я этого не делал, что

у меня не оставалось и свободной минуты, чтобы задуматься о том, кто на самом деле это

сделал.

Вообще - то, это не правда. Я думал об этом, но без пристального внимания. Я предполагал, что это был какой - то незнакомый взломщик. Какая - то карикатура плохого парня, кто - то в

вязаной шапке - маске и пятичасовой тенью. Может быть, это был насильник, который убил

ее, когда она начала отбиваться. Может быть, вор, который убил ее, когда она его

обнаружила. Ее обручальное кольцо и кольцо с помолвки пропали, так что и то и другое

было возможно.

В любом случае, незнакомец. А не тот, кого она знала.

Теперь я задумываюсь об этом. Я пытаюсь вспомнить, допрашивал ли кто - нибудь Стэна.

Он, должно быть, замечает, что я смотрю на него.

-Что у тебя на уме, Том?

-Я думал о том, что ты делал той ночью.

Он знает о какой ночи я говорю и не пытается притворяться.

-Я был на Патрик - стрит. Задерживал торговца наркотиками.

Он, может, и спокоен, но напряжен. Мне тяжело выдерживать его взгляд, так что я гоняю

кусок курицы по тарелке.

-С тобой еще кто - то был?

-Ты думаешь, что полицейские вытрясли из тебя всю душу на допросе, но при этом оставили

меня в покое?

Грубая насмешка дает мне знать, что я его задел. Иначе бы его голос не изменился.