Unknown - GUSchE_VODY

в новостях?

-Сейчас ты смотришь? - спрашивает Николь.

-У меня здесь нет телевизора! - цежу я.

-Плевать. Найди. Вылези из окна и посмотри у соседей.

Я открываю дверь своей спальни и выглядываю. В коридре тихо. Дверь комнаты Дэнни

закрыта, но это может значить что угодно. Если бы она была открыта, я могла бы заглянуть

туда, чтобы посмотреть, но она заперта... Всмысле, он действительно может смотреть там

порнуху.

Внизу я слышу шум текущей воды и грохот посуды. Мама, должно быть, убирается после

ужина. Мой отец всегда смотрит телевизор после ужина, так что я уверена, что он включен, но, обычно, он избегает новости. Слава Богу!

Боже. Если моя бабушка увидит меня по телевизору в бикини...

Николь все еще «ведет прямой репортаж».

-Теперь они показывают какого - то парня, которого уводят из полицейского участка. Хитрый

лис. Это тот парень, о котором ты мне писала?

Мой мозг, наконец, подключается. По новостям показывают меня и Томаса? Мне нужно

найти телевизор.

-Я не знаю, - шепчу я. - Что там происходит сейчас?

-Его уводят с парковки. Они говорят, его имя Томас Белвезер. Думаешь, они везут его в

тюрьму? Может быть, ты могла бы нанести ему супружеский визит.

Только Николь стала бы думать о сексе с потенциальным убийцей в такой момент.

-Я даже не могу выбраться из собственной спальни. Более чем уверена, что ему придется

спать одному.

-И это все, что тебя останавливает? Что тебя заперли? Хочешь сказать, что ты бы нанесла ему

супружеский визит, если бы не попала в неприятности?

Жар приливает к моим щекам, прежде чем я могу это подавить.

-Скажем, я не стала бы выгонять его из постели ради того, чтобы поесть крекеры.

Затем я останавливаюсь. Что со мной такое?

Я прикрываю за собой дверь и возвращаюсь в свою комнату.

-Что происходит сейчас?

-Его запихнули в машину. Это просто цирк. Ты уверена, что на кладбище больше ничего не

произошло?

Моя письменная версия случившегося была не очень подробная, но я не могу представить, что что - нибудь в нашем взаимодействии в лесу могло вызвать такой ажиотаж у СМИ.

-Это полицейская машина?

-Нет, обычный седан.

Это не значит, что это не полицейская машина. Если бы я ее видела, я бы могла сказать. Я

гадаю, могли ли его увезти в более надежное место.

-Он в наручниках?

-Нет. Не похоже. Он полицейский? На нем ветровка с надписью «ПОЛИЦИЯ».

-Нет. Он не полицейский. Кто с ним? Ты их узнаешь?

Мы знакомы достаточно давно, так что она знает большинство друзей моих братьев и

некоторых их коллег.

-Нет, - говорит Николь. - Кто бы это ни был, он не в форме. Старше. Около сорока, наверное.

Его адвокат?

Если Томас не в наручниках, вероятно, это значит, что его отпустили. Отпустили. Я была

уверена, что мой отец позаботится о том, чтобы Томас оказался в числе смертников к

субботе.

Ладно, не совсем так. Но я никак не ожидала, что Томас так скоро окажется на свободе.

-Он свободен, - шепчу я.

-Его преследует грузовик с прессой. Не уверена, что это можно назвать свободой.

Она резко прерывается и на линии повисает тишина.

-Николь?

Ничего.

-Ник? Что про...?

-Шшш!

Я затыкаюсь.

-Прости, - наконец говорит она. - Я хотела послушать. Очевидно, в этот раз его ни в чем не

обвинили. О, и он заполняет жалобу о претеснении прав.

-Обалдеть.

Дэнни с ума сойдет и будет мычать, словно рожающая корова прямо посреди гостиной. Мэтт, вероятно, будет делать то же самое по всему городу. Я уже предвижу это.

-Полиция отказалась делать какие - либо заявления, - сообщает Николь.

-Естественно.

-О, смотри - ка, опять твоя фотка. По крайней мере, на этой ты полностью одета.

Я все еще не понимаю, почему упоминаюсь в истории Томаса.

-Что они говорят?

-Они совершенно точно скачали их из Интернета. Даже не понимаю, зачем они вообще

взламывали твою страницу в фейсбуке...

-Николь! Ради бога! О чем они говорят?!

-О. О том, что он... - Она замолкает.

Она. Меня. Просто. Убивает.

-Что? - требую я.

Ее голос становится менее веселым.

-Что он заманил тебя в уединенное место и напал на тебя. - Она медлит. - Ты мне этого не

говорила, Шэр. Я не знала, что он ранил тебя. Я не хотела шутить о супружеском визите.

Николь сумасшедшая, но у нее самое большое сердце из всех, кого я знаю. Сейчас она, вероятно, профильтровывает свои мысли, чтобы ни одна из них не затрагивала секс в

тюремной камере, и представляет себе, как гладит мою руку, в то время как я рыдаю в