Unknown - Penelopa Blum Ego banan 1

Она не ответила.

Потом я позвонил ее брату, но он тоже не взял трубку.

Я позвонил своей секретарше и проверил, нет ли срочного контакта в деле Наташи, задаваясь вопросом, смогу ли я как-нибудь связаться с ее родителями, но безуспешно.

У меня не оставалось выбора, кроме как слишком остро отреагировать, и я попросил

водителя отвезти меня в ближайшую больницу.

— Брюс? — сказала Наташа.

Она ждала в вестибюле с красными, опухшими глазами. Она бросилась ко мне и

крепко обняла.

— Это Брэйден. Его выгнали мои родители, когда бронь в отеле закончились и он

снова пытался спать в парке. Он подрался, было так много крови, но врачи говорят, что

это всего только несколько ран на голове.

— Хорошо. Твой брат засранец, но я рад, что он жив.

Наташа засмеялась.

— Я обязательно передам ему твои слова слово в слово.

Я ухмыльнулся, и это было странно, как будто после недель нашего странного, почти безмолвного танца, мы вступили в момент времени, где ничего не происходило.

— Знаешь, — сказал я через мгновение. — Если бы кто-то действительно хотел, чтобы я его простил, этот кто-то должен был помнить, как мне понравилось, когда он в

последний раз покупал мне банановый сплит.

В ее глазах вспыхнуло возбуждение.

— Может быть, этот кто-то не думал, что сможет сделать один и тот же ход дважды.

— Значит, кто-то недооценил, как сильно я люблю банановые сплиты.

— Хочешь сказать, что я могла бы с самого начала избавить тебя от театральности и

заставить простить меня банановым сплитом?

— Нет. Я говорю, что ты восхитительно настойчива, и я уже не хочу злиться на тебя, ты с самого начала сделала достаточно, и теперь я просто хочу десерта, прежде чем прощу

тебя.

— И ты говоришь мне это сейчас, когда я застряла в больнице, беспокоясь о брате?

— Твой брат сидел полуголый на всех мыслимых поверхностях моей квартиры, передвигал мои вещи и оставил зловоние, которое я не смог полностью выветрить. Но

если ты хочешь убедиться, что он жив, прежде чем мы приступим к десерту, я могу это

уважать.

Она наклонилась ко мне, прижалась лбом к моей груди и глубоко, прерывисто

вздохнула.

— Ты серьезно?

— Да. Я не знаю, как твои родители воспитали его, но он абсолютно невоспитан.

Это было неописуемо.

— Нет, ты большой идиот, — сказала она с легким смешком. — Ты действительно

простишь меня после того, что я сделала?

— Я буду рад пользоваться этим предлогом, чтобы снова быть с тобой жестким.

Тебе придется смириться с этим.

Она кивнула.

— С удовольствием.

***

78

Я сидел напротив Наташи в модном маленьком кафе в нескольких кварталах от

больницы. Банановый сплит был между нами, и я копался в нем, как будто не ел

неделями.

— Ты забыл, где взять ланч без своего верного стажера или как? — спросила она.

Я попытался немного замедлиться, посмеиваясь над собой.

— Ну, можно сказать, я немного отвлекся.

— На кого?

— Помнишь ту часть, где я сказал, что буду рад снова стать жестким?

— Да…

— Это значит, что здесь не тебе задавать вопросы. Репортер .

Она съежилась, как будто не была готова простить себя за все, что случилось, даже

если я был готов.

— Брюс, я…

Я поднял ладонь.

— Не надо ничего объяснять. У меня квартира полная дерьма, которое ты сделала

для меня своими руками. У меня есть недели доказательств, что ты готова сделать все, чтобы доказать, что ненавидишь то, как все обернулось. Можешь называть меня

простофилей, но с меня хватит. Есть только одна вещь, которую я хочу.

Ее брови поползли вверх, когда мой взгляд задержался на ее губах. Интересно, что, по ее мнению, я хотел сказать? Ее. Поцелуй. Ночь с ней наедине. Еще один шанс. Я хотел

всего этого, но пока не мог заставить себя сказать это.

— Банановый сплит, — сказал я. — Я хочу последний кусочек.

Я чуть не рассмеялся вслух, когда увидел, как она поникла.

— Что? — спросил я. — Ты надеялась, что я скажу что-то другое?

— Нет. Я тоже хотела последний кусочек, — она нагло врала, но и я тоже, так что я

не стал заострять на этом внимание. Это была не та ложь, которая потрясает основы

отношений. Это была та ложь, которая скрывает счастливые тайны.

Я собрал своей ложкой последний кусочек, а затем наклонился вперед так, чтобы

дотянуться через стол к ее губам.

— Открой, стажер, — сказал я.

Она одарила меня озорной улыбкой и приоткрыла губы. Я не мог не вспомнить, как